Жестокий маскарад

— «Меа ной» местные жители называют незаконную жену, любовницу. Но какого черта Тьят говорила с вами об этом?

Вирджиния промолчала. Подойдя к бунгало, они увидели свет и услышали голоса.

— Ну наконец-то ваша пропавшая жена вернулась, Брент, — рассмеялся доктор Лауэн, когда Вирджиния вошла в зал.

Брент полулежал на диване со стаканом в руке. Рядом сидела Ширани.

— Где ты была, Вирджиния? — небрежно поинтересовался он. — Ланс с тобой?

— К сожалению, мы задержались… — торопливо начала оправдываться она.

— Ничего страшного, дорогая, — приветливо улыбнулась Лаура. — Только вот нам пришлось вламываться в дом без приглашения.

Вирджиния с тревогой заметила в Бренте странную перемену. Ширани загадочно улыбнулась и холодно осведомилась:

— Должно быть, вы хорошо провели время, миссис Хартлин? Вам не было скучно?

— Я решил сводить Вирджинию на сиамский фильм, — спокойно ответил Ланс. — Теперь на очереди тайская борьба — довольно впечатляющее зрелище…

На следующее утро Вирджиния поинтересовалась:

— Ты ничего не рассказал мне о ребенке, которого осматривал вчера.

— А, это! — Брент как будто очнулся от размышлений. — С ребенком все в порядке, только под гипсом воспалилась кожа. Странно, что Ширани сама этого не заметила. Но ты тоже не рассказала мне, как провела вчерашний день. Что это за дом для духа, о котором говорила Лаура?

— Этот дом сделала Тьят. Ты не против, если он останется здесь? — Вирджиния смущенно посмотрела на Брента, вспомнив о том, как он относится к местным суевериям.

— Конечно, нет, если это развлекает тебя.

— Вчера ты выглядел недовольным. Это из-за того, что я надолго уехала из дома?

— Послушай, Вирджиния, неужели ты считаешь меня способным запретить тебе встречаться с Лансом? — небрежно произнес Брент, закуривая и выпуская струйку дыма.

— Я не это имела в виду… — изумленно прошептала она.

— Тогда к чему вообще этот разговор? Неужели я произвожу впечатление ревнивого мужа?

— Нет, — торопливо ответила Вирджиния, уже сожалея о своем внезапном порыве. — Но все же мне лучше было бы вчера поехать с тобой.

— Сомневаюсь, что тебе понравился бы обычный выездной осмотр, — сухо заметил Брент. — Особенно моя жалкая роль в нем — слушать, как другие врачи расспрашивают пациентов.

— Но тогда зачем тебе продолжать жить возле клиники, где все напоминает о прошлом? Не лучше ли уехать и забыть обо всем, пока…

— Ланс сказал мне то же самое, — медленно проговорил Брент.

— Он прав, — Вирджиния взяла его за руку. — Давай уедем куда-нибудь, пока не пройдет этот месяц до повторного осмотра — туда, где ты сможешь забыть…

— Я нигде не смогу забыть о том, что я слепой.

— Я не об этом! Мне больно видеть, как ты страдаешь, когда твои коллеги обсуждают медицинские проблемы, смеются и спорят. Я же вижу, как тебе хочется поменяться местами с кем-нибудь из них! Если бы ты только…

— Не надо, Вирджиния, — он резко отодвинулся от нее. — Не говори так. Я уверен, что еще смогу работать. Тебе придется терпеть меня таким, какой я есть, и не пытаться заставить принять неверное решение. Понимаешь?

Она вздохнула и молча села в кресло, глядя на его четкий профиль на фоне стены. Он повернулся и произнес фразу, которая заставила ее похолодеть:

— Вряд ли ты когда-нибудь поймешь меня, Вирджиния.

Глава 11

Наступал сезон дождей, и потянулась длинная череда серых пасмурных дней с редкими проблесками солнца. Брент с утра уезжал в клинику, где теперь читал курс лекций для молодых врачей.

— Должно быть, нелегко ждать, — сочувственно говорила Лаура, — пока окулист не вынесет окончательный приговор.

Вирджиния потеряла надежду восстановить отношения с Брентом. Он отверг ее последнюю отчаянную просьбу уехать из Бангкока. На людях он был с ней любезен, проявлял заботу и предупредительность, а наедине, казалось, опасался даже случайного прикосновения руки, не говоря о большем.

— Жаль, что вы не умеете водить машину, — внезапно заявила Лаура. — Тогда вы могли бы возить Брента на лекции и хоть чем-то занять себя…

Вирджиния склонилась над шитьем. Она поняла, что хотела сказать Лаура — если бы она умела водить машину, то Ширани не смогла бы постоянно сопровождать Брента. Каждый раз, когда белый автомобиль увозил его, у Вирджинии мучительно сжималось сердце.

Шитье одежды на время отвлекало Вирджинию от раздумий. Благодаря помощи Лауры, ее гардероб пополнился шелковым платьем с жакетом.

— Великолепно! — проговорила Лаура, критически оглядев ее. — Оно действительно вам идет. Ах, если бы Брент видел вас! Почему бы не надеть это платье сегодня вечером? Вот Ширани никогда не упустит случая щегольнуть в новом наряде. Правда, ей идут все цвета, а вот я в ярких платьях напоминаю елочную игрушку, — удрученно добавила она, — так что на мою долю остаются привычные пастельные тона.

Вечером за ними заехали супруги Петри, и Вирджиния взяла Брента под руку, собираясь отвести его к машине.

— Вирджиния… — Брент повернул голову, будто пытался разглядеть ее, и как-то неловко проговорил: — Ты стала такой молчаливой… Это из-за того, что я теперь чаще оставляю тебя одну? Что много времени провожу в клинике?