Жестокий мир мужчин

— Это Сашка учинил расстрел на Катинской. Кирилл пожал плечами:

— Вроде бы.

— А кто стрелял? Он сам?

— Понятия не имею. Но вряд ли.

— Конечно. Ведь надо было еще избавиться от Ильи. Убить Андрея и сунуть пистолет в машину моего мужа. За что он его так ненавидел?

В ответ Кирилл усмехнулся и даже хохотнул.

— Ясно. Ричард Третий, чтоб ему пропасть, — выругалась я и спросила зло:

— Ну и как? Все Сашкины враги повержены? Теперь он в городе хозяин?

— Слушай, в городе пока неспокойно, — заволновался Кирилл, увидев, что я направляюсь к двери. — Я отвезу тебя в клуб, развяжи…

— Я доберусь до клуба сама, — заверила я его и вышла из дома.

Возле крыльца стоял серебристый «Фиат» Кирилла, я устроилась за рулем, завела мотор и, лихо развернувшись, покинула дачу.

Если в городе и было неспокойно, внешне это никак не проявлялось. Я выбрала кратчайшую дорогу к Сашкиному клубу и надеялась минут через двадцать нанести ему визит, но тут удача от меня отвернулась.

Видимо, я очень спешила, была поглощена своими мыслями и потому не заметила инспектора ГАИ. А вот он меня заметил. Неожиданно возник в поле моего зрения, необычайно деятельный и хмурый, и махнул жезлом. А я с опозданием вспомнила, что у меня нет документов на машину, так же, впрочем, как и любых других, и денег тоже нет. Чертыхнувшись, я полетела вперед, заметив в зеркале, как страж порядка кинулся к рации.

Машину придется бросить, с тоской поняла я, сворачивая в ближайшую подворотню. Играть в догоняшки с автоинспекцией мне явно не по силам, а в клуб я хочу попасть как можно скорее.

Я въехала во двор, приткнула машину поближе к сараям, заперла ее и, прихватив ключи, зашагала к арке между домами, с намерением выбраться на соседнюю улицу и взять такси. Надеюсь, мой любимый старший брат не откажется заплатить…

Я как раз выходила из арки, когда раздалась автоматная очередь. Отчаянно закричала женщина, скрипнули тормоза, я взвизгнула от неожиданности, а потом замерла, глядя во все глаза на белый «Мерседес». Его занесло на тротуар, дверцы были открыты, и возле них на асфальте лежали трое мужчин. Из открытых окон огромного джипа, стоявшего метрах в двадцати, по «Мерседесу» сразу несколько человек стреляли из автоматов.

Где-то рядом звякнули стекла, завыли сирены, а я увидела Мирона, он тяжело выбрался из машины, упал на асфальт и тут, должно быть, заметил меня. Вскочил сначала на четвереньки, а потом в полный рост и бросился ко мне.

Улица точно вымерла, даже в окнах не было видно ни одного лица, только я стояла на тротуаре, навстречу мне бежал Мирон, его расстрелянная охрана лежала на асфальте, а автоматная очередь вновь ударила, тяжело и страшно.

Мирон точно поскользнулся, взмахнул руками, лицо его перекосило от боли, он сделал еще несколько шагов, протянул руки и рухнул на асфальт, увлекая меня за собой.

Я закричала, пытаясь высвободиться, и кричала очень долго. Джип исчез за поворотом, стало тихо, и только мой крик рвался сквозь эту тишину.

Кто-то рывком приподнял тело Мирона, и я увидела человека в милицейской форме. Лицо у него было бледным и испуганным, и это, как ни странно, привело меня в чувство.

Я попыталась встать, милиционер протянул руку и спросил:

— Живая?

А я вроде бы кивнула, приподнялась и упала вновь, поскользнувшись в луже крови.

С ужасом посмотрела вокруг: асфальт, стена дома, я сама — все было грязно-красного цвета. А еще запах, он сводил с ума. Я повисла на плечах милиционера, он попытался отстраниться, потому что мои руки были в крови, точно у мясника на бойне. Как видно, ему стало неловко, он помог мне подняться на ноги, но я не удержалась, поскользнулась на бурой жиже и опять упала, и он вместе со мной, а я лежала, смотрела в небо и думала о том, что не хочу сейчас жить. Вот эти минуты, этот час — не хочу.

Потом появилась «Скорая», еще несколько машин: две милицейские и две без опознавательных знаков, кто-то вызвал пожарную, парень с брандспойтом недовольно кричал:

— Скоро вы там?

Вокруг беспокойно сновали люди, собралась толпа, ее держали за ограждением, люди жадно заглядывали за плечи впереди стоящих и спрашивали:

— Что случилось?

А я сидела на асфальте, поджав ноги, кровь на сарафане подсохла и стала похожа на корку, кажется, ее можно было ломать руками.

Я сидела и плакала. Женщина-врач подошла ко мне и спросила:

— Вам плохо? Давайте я отведу вас к машине. Я покачала головой. Следом за ней подошел мужчина в сером костюме.

— Вы видели, что произошло? Кто стрелял? Я опять покачала головой.

— Я просто шла, вот отсюда, а он упал на меня, — и попросила:

— Можно я посижу во дворе? Там скамейка.

— С вами захотят поговорить.

— Я буду в трех шагах, вот там, видите? Мне здесь тяжело.

Он кивнул, и я вошла во двор. Нащупала ключ, потрясла головой, словно отгоняя наваждение, и бросилась к машине Кирилла.

Клуб был закрыт, что неудивительно: часы показывали половину четвертого, слишком рано для ночных заведений.

Я постучала в дверь, открыли сразу, высокий парень с ярко-рыжими волосами вытаращил глаза и молча пропустил меня в коридор.