Жестокий океан жизни (СИ)

Ты..., Называй Её ЛЮБИМОЙ...! Желанной, Нежной и Родной... Своей, Такой, НЕПОВТОРИМОЙ... РАССВЕТОМ..., Утренней ЗАРЁЙ!

Пусть Будет Женщина МЕЧТОЙ, Вашей Отрадой, Звонким Смехом, Вашей Счастливою ЗВЕЗДОЙ..., Ночною Тьмой, и Ярким СВЕТОМ...

Её..., ЛЮБИТЕ Светлым Днём... Любите Тёмной, ЖАРКОЙ Ночью, ЛЮБИТЕ Утром..., перед Сном... Любите Сильно, - Очень, ОЧЕНЬ !!!

Любите Свою Женщину ВСЕГДА... Печаль покинет вас, уйдёт БЕДА... Она и Явь, и лёгкое ВИДЕНЬЕ...! И Бесконечность НАСЛАЖДЕНЬЯ!

Она ЗЕМНОЙ Наш АД и РАЙ...!!! Ты Там..., с Любимой Не СКУЧАЙ, ЛЮБИТЕ Женщину ВСЕГДА...!!! ВСЕ Будут СЧАСТЛИВЫ Тогда...!!!

ЛЮБИМОЙ ЖЕНЩИНЕ СВОЕЙ, Дарите Нежность и Вниманье, НЕТ в Мире..., Ничего МИЛЕЙ...! Чем Это, БОЖИЕ СОЗДАНЬЕ...!!!

= = =

Анатолий Васильевич Буранов, уже на правах старого верного друга и товарища по оружию, сидел в кресле напротив Максима, который мирно, и никого не трогая, лежал на полюбившемся ему в последнее время диване....

Буранов пришел навестить Максима, своего коллегу по службе. Оказать, как говорится моральную поддержку, и проявить мужскую солидарность в деле, в котором Максим потерпел абсолютное поражение, ужаснейшее крушение в своей жизни, полнейший и сокрушительный разгром....

- Ты вот так и думаешь пролежать всю оставшуюся жизнь на этом мягком диванчике...? - стараясь глядеть прямо и строго в глаза Максиму, почти сочувственно-ласково спросил у него Анатолий Васильевич.

- А хрен его маму знает...! - как-то очень равнодушно ответил Максим - "Как уж получится...!? А как получится, я и сам ни хрена не знаю...".

- Максим...! Поверь мне дружище! Ты, к большому сожалению не первый и далеко не последний, из нашего мужского сословия в этом мире, кому изменила жена.

- Мне, что дружище, надо радоваться по поводу того, что за мной стоит толпа обманутых своими жёнами мужиков, которые торопятся занять за мной очередь и тому, что я в ней не один...?! Радоваться этой полной и глупейшей мужской псевдо-солидарности в этом вопросе?! Не-е-ет, я этого делать не стану.... В таком деле я и самым последним не очень-то хочу быть, а уж первым, или даже одним из них..., то, и подавно..., дорогой ты мой Анатолий Васильевич. Это единственная ситуация и обстоятельство в моей жизни, в которой я, абсолютно не хочу быть никаким..., и без всякого скажем так..., унизительно-убийственного, "призового..." места в этом деле.