Жестокий поцелуй (ЛП)

Говоря это, я неосознанно делаю шаг к нему, протягиваю к нему руку, на моих ладонях остаются следы крови от бриллиантов на моей юбке. Мы на расстоянии вдоха друг от друга, когда я заканчиваю, глядя на него умоляющими глазами, и когда он встречается со мной взглядом, от боли в нем у меня перехватывает дыхание. Все, чего я хочу, это заставить его перестать причинять боль, и забрать то, что я причинила. Это все, о чем я думаю, когда поднимаюсь на цыпочки, тянусь к его рукам своими окровавленными и касаюсь губами его рта.

Из глубины его горла вырывается гортанный стон, все его тело напрягается, а затем его руки обхватывают мои, когда он притягивает меня к себе, перемещаясь к моему лицу, чтобы удержать меня там в почти карающей хватке, пока он пожирает мой рот.

— Изабелла… — наконец-то он выдыхает мое имя в поцелуе, как я и мечтала, и я расслабляюсь в его объятиях, когда мои губы приоткрываются для него.

Хотя в нем нет ничего мягкого. Каждый его мускул напряжен, его член упирается в мое бедро, а его пальцы вдавливаются в мой череп, когда он целует меня со свирепостью, которая пугает и возбуждает одновременно. Он сказал, что не был жестоким человеком, но в этот момент я чувствую намеки на жестокость, жестокость, которую он держит на привязи только потому, что… Я не могу быть уверена, но я бы предположила, что это потому, что он что-то чувствует ко мне точно так же, как я что-то чувствую к нему.

Поцелуй становится глубже, желание обвивает нас, как виноградные лозы в саду, когда Найл прижимает меня спиной к одной из изгородей. Его рука скользит по верхней части моей груди, обхватывая ее край, в то время как его язык проникает в мой рот, его зубы прикусывают мою нижнюю губу, и я наклоняюсь, чтобы прикоснуться к нему.

Я почти чувствую, как он пульсирует сквозь ткань своего костюма, он такой твердый, что напрягается до предела. Я сильно хочу его и чувствую, как его бедра вдавливаются в меня, его член трется о мою ладонь, когда он теряет контроль.

— Еще раз, — шепчу я ему в губы. — После сегодняшнего вечера я… это все, чего я хотела, Найл. Я просто хотела тебя… и после сегодняшнего вечера мы больше никогда не сможем этого делать.

Он вздрагивает, по всему его телу пробегает рябь, и его рука сжимает рубиновое ожерелье. На одно короткое, пугающее мгновение мне кажется, что он собирается сорвать его с моей шеи, когда выдыхает следующие слова мне в рот.

— Нам не следовало этого делать, Изабелла.

Затем он отступает назад, в его холодных голубых глазах снова появляется гнев.

— Я рассказывал тебе о Сирше, — говорит он низким и мрачным голосом. — О том, что она сделала со мной, что она заставила меня чувствовать, что я был для нее всего лишь второстепенной фигурой, средством достижения цели, способом причинить боль другому мужчине, который, как она чувствовала, обидел ее. Я сказал тебе все это, доверил тебе это, а ты пошла и сделала то же самое, черт возьми. Ты попросила вернуться в мою комнату, убедила меня взять от тебя еще больше под предлогом того, что хочешь меня, а вместо этого все это время просто использовала меня. Это все, что, черт возьми, когда-либо было?

— Найл, нет… — шепчу я, мое горло сдавлено непролитыми слезами, но он больше не слушает.

— Ты заставила меня снова почувствовать себя желанным, неотразимым, но все это было гребаной ложью. Ты лгала от начала до конца, потому что думала, что тебя не поймают. И даже когда я понял, что ты девственница, когда у тебя был шанс признаться, ты, блядь, и тогда солгала. Выдумала еще одну гребаную историю. — Он качает головой, выражение его лица мрачнеет.

— Найл… — Мой голос умоляющий, и я пытаюсь подойти к нему, но он отступает.

— Нет. Хватит, Изабелла. Нам повезет, если мы оба выберемся из этого целыми и невредимыми, но я собираюсь сделать все, что в моих силах. Но что касается нас? Ты солгала, и с нами покончено. Вот так просто. Я уезжаю завтра, а что касается тебя и того, кто окажется счастливчиком сегодня вечером? — Он наклоняет ко мне голову, мрачно улыбаясь. — Я желаю тебе всего наилучшего, будь счастлива девочка.

Затем он поворачивается и выходит из сада, и я чувствую, что, черт возьми, не могу пошевелиться.

Я падаю на траву, мои руки прижимаются к земле, и из глаз начинают капать слезы.

***

Я не знаю, как долго я остаюсь в саду, но этого достаточно, чтобы к тому времени, когда я возвращаюсь в дом, отряхнувшись и как можно лучше подкрасив глаза, моя мама сверлит меня взглядом, который говорит, что ей есть что сказать расскажи мне об этом позже. Это не имеет значения. Она не могла сказать ничего такого, что заставило бы меня чувствовать себя хуже, чем сейчас.

Я все еще на грани слез, изо всех сил стараясь сдержать их. Я не знаю, как все так быстро вышло из-под контроля. Это похоже на гребаную жестокую шутку, что мужчина, которого я выбрала в качестве своего тайного любовника, все равно был связан с моей семьей, и в конце концов все это вернулось, чтобы преследовать меня.