Жестокий путь

В городе Альштадте Мюнцер организовал тайный «Союз избранных», члены которого торжественно клялись действовать заодно, для того чтобы основать царство братского равенства, свободы и радости. Мюнцер считал единственным средством спасти человечество — это уничтожить все, что повергает народ в бедствие и держит в нищете, то есть господ, священников и государей. Их тоже можно приции народных союзов для подготовки восстания. Секта анабаптистов возникла в Германии перед самой Крестьянской войной на почве революционного подъема народных низов. Они проповедовали близость мирового переворота в мистической форме «страшного суда». Они не признавали повиновения правительству, военной службы, решений суда. Под влиянием Мюнцера часть анабаптистов перешла к революционной деятельности; их подвергали жестоким преследованиям, и анабаптизм был объявлен вне закона. Чтобы усилить «Союз избранных», Мюнцер послал во все области доверенных людей. В то же время он издал несколько своих сочинений и проповедей, которые его приверженцы стали распространять среди простого народа. Он говорил всегда об одном — о необходимости завоевания свободы для народа. И содержание его речей было не столько религиозным, сколько политическим. Мюнцер прекрасно знал Священное писание и легко выковывал из него оружие для достижения своей цели и громовые стрелы против церкви и государства.

Однажды Мюнцер проповедовал в часовне около ворот Альштадта против идолопоклонства, против поклонения иконам. Часовня эта принадлежала женскому монастырю, и монахини уверяли, что икона божьей матери в часовне творит чудеса. Она будто бы исцеляет людей от всех болезней и уберегает от бед. Но для этого мало было одних молитв перед иконой, — надо было приносить щедрые дары в часовне для божьей матери и монастыря. Мюнцер клеймил веру в икону как постыдное идолопоклонство и говорил, что в часовне поклоняются не богу, а дьяволу. Он так красноречиво говорил, с таким непритворным возмущением и гневом, что народ, разгоряченный его проповедью, разбил чудотворную икону и сжег часовню.

Многие после этого со страхом ждали господней кары за такое святотатство. Но никакого наказания не последовало. Тогда верующие стали раздумчиво почесывать головы: как же божья матерь не вступилась за свою икону? Почему бог не наказал за такое святотатство?

И Мюнцер приобрел много новых приверженцев.

Лютер был возмущен. Он написал против Мюнцера «Послание саксонским князьям о мятежном духе» и просил государей положить конец этим бесчинствам, чтобы предупредить восстание, — ведь Мюнцер не ограничится словами и поднимет настоящий бунт. Мюнцер же обвинял Лютера в том, что он не судит безбожных правителей, намерен отдать церковь в руки государей и сам хочет сделаться папой.

Томас Мюнцер мечтал, чтобы в стране не было классовых различий и частной собственности, чтобы не было государственной власти, чуждой народу. Он говорил:

«Главным виновником ростовщичества, воровства и разбоя являются князья и дворяне; они присваивают себе всякое создание: рыбу в воде, птицу в воздухе, все произрастающее на земле. И после этого они еще проповедуют беднякам заповедь «не укради!». Сами же они забирают все, что только попадает под руку, грабят крестьянина и ремесленника, дерут с них шкуру; последним же стоит только совершить самый пустячный проступок, как их отправляют на виселицу, и ко всему этому доктор Люгнер (люгнер — по-немецки — лжец. Так Мюнцер называл Лютера) приговаривает: «Аминь!» Господа сами виноваты в том, что бедняк становится их врагом. Они не хотят устранить причин возмущенья. Как же может в конце концов установиться мир? О любезные господа, как славно господь перебьет железным посохом старые горшки! Истинно говорю вам: я буду возмущать народ1»

Так проповедовал Мюнцер. Его единомышленников начали бросать в темницы, мучить, подвергать штрафам. От людей требовали, чтобы они не ходили на его проповеди.

Беды гонимых братьев взволновали Мюнцера, он чувствовал, что кровопролития не избежать, и, когда курфюрст приказал удалить его из Альштадта, Мюнцер надел панцирь и шлем, взял алебарду и щит, окружил себя друзьями и в ту же ночь покинул город, чтобы направиться в Мюльгаузен.

Здесь сторонники Мюнцера успели завладеть монастырем. Они прогнали монахов и захватили запасы продовольствия, сукна и платья, которое стали перешивать для восставших. На длинных монастырских столах в трапезной лежали груды церковных облачений, куски кожи, меха, сукна, холста. Женщины перешивали облачения на кафтаны и платья, из холста и сукна кроили одежду для народного ополчения. Молодые люди шили из кожи обувь, а из мехов — верхние кафтаны. Рядом была кузница, где черный от гари, в кожаном фартуке, наравне с кузнецами стал работать Мюнцер. Здесь ковали мечи, чинили ружья и даже отлили пушку. Оружие складывалось в бывшей исповедальне монастыря.

Во время работы Мюнцер весело говорил: