Жестокий роман. После (СИ)

— Отец понял, что мой брат опасен для общества. А значит, его будущее влияние нужно ограничить. Он и как ребенок представлял угрозу. Даже жутко думать, куда бы двинулся дальше. Но конечно, его убийство не являлось приемлемым вариантом. Тогда отец нашел компромисс. И если вы изучите старые газеты, то поймете, о чем я веду речь. В сеть данные никогда не попадали, но в библиотеках моей страны они до сих пор хранятся среди прочих подшивок прессы.

Хаген извлек еще один конверт, положил на стол и придвинул ближе ко мне.

Внутри оказались выцветшие вырезки из газет. Фото братьев вместе с родителями.

Да, по виду они тут совсем мелкие. Лет пять. Язык, на котором были написаны статьи, я понимал плохо, но общую суть можно было выхватить. Речь шла про несчастный случай. Один из близнецов утонул.

— Жизнь умеет удивлять, — заметил Хаген. — Мой брат хотел убить меня, но умер сам. Хоть и не по-настоящему. Отец объявил его покойником. В реальности же просто отправил в уединенное место. На одну из наших старых военных баз. Надёжное укрытие на острове в Северном море. Выдержит даже ядерный удар. Помимо бункера там есть огромный особняк, несколько зданий для прислуги. Пожалуй, такое описание может звучать мрачно, однако природа там живописная, и все обустроено с комфортом. Сейчас мало что напоминает о прошлых временах. Никакого оружия там не осталось. С учетом пристрастий моего брата, держать там нечто подобное было бы небезопасно. В общем, Мортон получает все, что пожелает. Уровень жизни у него высокий.

Любопытно. Хагена как будто напрягает это положение вещей. Брат в изоляции. На каком-то там острове. Но он совсем не волнуется о том, что предлагает мне этого братца грохнуть.

— Я бьюсь об заклад, многие мечтали бы оказаться в подобных условиях, — заключает он.

Может и так. Но явно не тогда, когда там торчит его долбанутый брат.

— Но Мортон никогда не был доволен таким положением. Он всегда хотел получить больше. И после смерти нашего отца, ситуация усугубилась. Теперь мне придётся решить проблему радикально. Мой отец такое бы не одобрил. Он считал, что Мортона можно контролировать. Но я не готов рисковать. Последние пару лет мой брат практически на свободе. Да, конфиденциальность он соблюдает. Не показывается на публике. Только это совсем не гарантирует, что он оставил свои идеи. Я уверен, Мортон ищет путь избавиться от меня раз и навсегда.

Хаген опять замолчал и нахмурился.

— Вы закончили со снимками? — вдруг спросил он.

Я отодвинул фотографии и статьи от себя. Хаген забрал их и отправил обратно в карман пиджака.

— Думаю, на сегодня вы получили достаточно информации. Это не последняя наша встреча, поэтому мы успеем ещё многое обсудить.

Я не верил ему. Ни на секунду. Лживый тип. Хотя его слова про братца смахивали на правду.

Но это ничего не меняло. Я должен уничтожить их обоих. И плевать, как высоко они забрались.

22

— Собирайся, — говорит Марат, выглядываясь в окно.

В мою сторону он так и не поворачивается, полностью сосредоточен на том, что происходит снаружи перед отелем.

Внутри поднимается дурное предчувствие. Хотя с чего бы взяться хоть чему-то хорошему?

По лицу Марата ничего нельзя понять. Выражение абсолютно непроницаемое.

Он изменился. В этом нет ничего удивительного. После трех лет в тюрьме нельзя не измениться.

А ведь я даже не знаю, что с ним там происходило. Сознательно отказалась от любой информации, не хотела быть в курсе никаких новостей. Хаген не раз предлагал. Конечно, не прямо. Через Бьорна, через своих людей.

Мне хватало того, что я слышала об этой тюрьме прежде. Оттуда никто не убегал.

— Что там? — роняю глухо.

Резко встаю с кресла и подхожу к нему. Хочу увидеть то, что видит он.

Сердце ухает вниз. Во рту резко пересыхает.

Перед отелем несколько внедорожников. Дорога заблокирована. Наверняка, пожарный выход тоже контролируют.

— Ты готова? — без эмоций бросает Марат.

Как будто есть вещи, которые мне нужно собрать.

Молчу.

Тогда он поворачивается и смотрит прямо в мои глаза.

— Пойдем, — бросает коротко.

Тяжелая ладонь опускается на мое плечо, слегка сжимает, увлекая в сторону выхода из номера.

— У тебя есть план? — прочищаю горло.

— Раньше ты во мне никогда не сомневалась.

Раньше в моей жизни не было Хагена. Отличное время. А ещё раньше я могла контролировать свою жизнь сама. И совсем недавно это чувство вернулось обратно. Только встреча с Маратом опять рушит мир, который я так тщательно выстраивала. В реальности. В мыслях.

Я думала, все в прошлом. Позади. Я преодолела эту странную зависимость.

Горечь разливается внутри.

Что дальше?

Марат так и держит руку на моем плече. Направляет. Он выглядит абсолютно спокойным и уверенным, как будто ничего особенного не происходит. Такое чувство, будто и правда контролирует ситуацию. Но это нереально.

Мы спускаемся вниз. Выходим из отеля.

И меня накрывает шок, когда незнакомцы в чёрных костюмах приветствуют Марата. Тот отвечает. Всего несколько фраз.

Стоп. Это же испанский? Знаю только отдельные слова.

Когда Марат успел выучить язык?

Похоже, в тюрьме он время зря не терял.