Жестокий роман (СИ)

— Кажется, ему не понравилось то, что я пытаюсь навести о нем справки.

— А ты пыталась? — спрашивает глухо.

— Конечно, — сглатываю. — Или ты полагаешь, я буду спокойно смотреть на происходящий беспредел? Понятия не имею, почему вы схлестнулись, что пробуете разделить. Не важно, Юля не должна отвечать за чужие грехи.

— Что ты… — он вдруг отстраняется, заключает мое лицо в ладони. — Что ты сделала?

В голубых глазах плещется неподдельный ужас.

— Ничего, — роняю тихо. — Почти. Пообщалась с приятелем на эту тему. Просто старалась выяснить подноготную Марата, обнаружить компромат. Черт, не знаю. Хоть что-нибудь. Нельзя же бездействовать.

— И как?

— Никак.

Реакция Олега пугает меня сильнее чем весь этот безумный расклад. Никогда не видела его настолько бледным. Причем перемена мгновенная. Краски разом схлынули с лица. Точно кто-то стер их, вытравил под ноль.

— Понятно, он убийца и бандит, — продолжаю дальше. — Для этого даже частного детектива нанимать не нужно. Очевидно с первого взгляда. И еще предельно ясно: связаться с ним способен лишь полный псих. До сих пор не понимаю, где и когда вы пересеклись.

— Что он тебе сказал?

— Примерно то же самое, что и ты, — выдаю с горечью. — Не лезть в чужие дела.

— Все? — его губы дергаются, складываясь в кривой усмешке. — Больше ничего не рассказывал?

— Еще посоветовал держаться подальше, — замолкаю, гадая стоит ли продолжать, но пути назад не существует, поэтому вкрадчиво добавляю: — От тебя.

— Понятно, — таранит пристальным взглядом. — И каковы твои планы?

— Собираю чемодан и проваливаю, — выдаю ровно. — Я всегда слушаю первых встречных. Раз отбитый отморозок приказал бросить любимого человека, тотчас повинуюсь.

— Я не буду держать тебя силой.

— Олег, ты в своем уме? Полагаешь, действительно могу вот так уйти? Сейчас, когда нужна поддержка?

— Я уверен в тебе гораздо больше, чем в самом себе, — накрывает мои ладони своими, переплетает наши пальцы, будто желает обратить разные тела в единое целое.

— Спасибо, а то я начала думать, что и правда зря остаюсь рядом.

— Я знаю, как бесит мое молчание.

— Безумно. До чертиков.

— Но я ничего не могу рассказать, — продолжает мрачно. — Никто не может.

— Почему? — вздыхаю. — Откуда такая секретность?

— Это не только моя тайна.

— Ну, ладно, — приходится отступить.

Впрочем, я не сдаюсь. Вода камень точит. Не всегда нужно атаковать, действовать через напор и натиск, порой необходимо проявлять уступчивость.

— А пока я хочу кое-что дать тебе.

Он отпускает мои руки, лишь бы достать маленькую коробочку из пиджака. После вкладывает покрытый бархатом предмет во взмокшие ладони.

— Олег, — выходит шепотом.

— Открывай.

— Я не…

— Так и не узнаешь, что там?

Мои пальцы дрожат. Короткое движение — и блеск ослепляет. Даже приходится зажмуриться.

— Боже, — бормочу чуть слышно. — Оно прекрасно.

Не решаюсь притронуться. Подобное великолепие вызывает благоговейный трепет. Нет ни малейшего сомнения, что передо мной сверкает настоящий бриллиант, причем просто огромный, гигантский, ограненный самым искусным мастером. А вокруг россыпь камней поменьше, которые сияют не менее ярко. Даже глазам становится больно, однако я не отвожу взор. Какое невероятное зрелище.

— Тут целое состояние, — тихо говорю я. — Зачем?

— Это кольцо принадлежало моей матери, — отвечает Олег. — До самой смерти. Теперь я хочу вручить его тебе.

Вздрагиваю. Почему-то в сознании пульсирует исключительно слово «смерть». Остаток речи доносится точно издалека.

— Ничего не ответишь? — прохладные пальцы дотрагиваются до запястья. — Будешь и дальше молчать?

— А? — роняю будто очнувшись ото сна. — Прости?

— Скажи мне «да».

Провожу пальцами по ослепительным граням. Ледяные камни вмиг вбирают тепло. И кажется вспыхивают еще сильнее.

Мать Олега умерла больше десяти лет назад. Это кольцо действительно очень долго никто не носил, даже не прикасался к нему.

— Да! — восклицаю я. — Конечно же, да!

Нервно трепещущими пальцами извлекаю драгоценность из коробки. Металл вдруг выскальзывает, невероятное украшение падает на постель, но я тут же поднимаю его, сжимаю крепче.

— Тогда позволь мне, — Олег берет кольцо. — Я должен сделать это сам.

— Давай, — закусываю губу, чувствую, как глаза помимо воли наполняются слезами.

— Я тебя люблю, — железо сковывает безымянный палец. — Помни это всегда.

Он накрывает мои губы своим ртом, целует так жадно, точно в последний раз, и дыхание перехватывает от его алчущей страстности.

Вот настоящее чувство. Ничего общего с той дикой и грязной похотью, которую пробуждает Марат. Чистое, острое. Неподдельное. Сильное и светлое.

Готова ли я провести всю свою жизнь с этим мужчиной? Без сомнения. Верю, он защитит от всего и никогда не предаст. Никому не позволит обидеть. Оградит от любых невзгод.

— Надеюсь, у тебя нет планов на выходные? — спрашивает Олег, прерывая поцелуй. — Ну, в смысле никаких дополнительных занятий? Совещаний? Проектов?

— Вроде бы ничего.

— Отлично, — улыбается он. — Мы летим в Доминикану.

— Что? — выдаю пораженно.

— В Доминиканскую республику, — поясняет невозмутимо.

— Это я поняла… но почему вдруг?