Жестокий шторм

— Из каюты 481 вышел Антиноми, — вдруг насторожился Лоджо.

— Вижу, Ник. Двигает к ресторану. Давай и мы за ним!

— Он тебя не видел? — обеспокоенно спросил лейтенант.

— А хотя бы и видел. Он же не идиот, чтобы пришить меня здесь, на виду у публики, да еще когда ты рядом.

— Да, ты прав, Банни. На людях он не посмеет.

— Что я и говорю, Ник. Давай иди помаленьку. Глаз с него не спускай. Сейчас все потянулись на ужин, так что в толпе он тебя не сразу засечет.

— Пусть примечает. Я должностное лицо.

— Вот, вот, Ник. Нам на руку твоя должность… Он хочет разнюхать, где наши.

— Они ужинают сегодня в каюте Джейн.

— Точно, Ник. Он увидит, что их нету, и станет решать, что же предпринять. Может, вернется или будет дожидаться ночи — часов трех-четырех. Первым он попробует кокнуть где-нибудь в коридоре негра.

— Откуда у тебя такие сведения?

— Ты сам подумай, кто полезет в каюту дока после случая с Мадонной?

— Ах да, я разрешил ему оставлять собаку на ночь в каюте.

— Док у наших за главного. А вожака всегда убирают первым.

— Ишь ты! — Лейтенант Лоджо с любопытством посмотрел на собеседника.

— Теперь это у Антиноми не выйдет, Ник, если ты не спустишь с него глаз. Иди, Ник!

— Иду! Только и ты не забывай об осторожности! — В голосе лейтенанта Лоджо прозвучала тревога. — Как только найдешь оружие, немедленно звони в бюро Бетти. Я буду держать с ней связь. Затем я попрошу синьора Антиноми пожаловать в свою каюту, возле которой будут стоять мои люди…

— Да сколько можно об этом, Ник?

— Ну, ну, все. Мы затеваем обыск. Находим нужное…

— Протокол? Арест?

— Вот именно, Банни! Прощай и помни…

— Подожди, Ник. Если вдруг он повернет сюда, пригласи его к себе, дай ему заполнить какую-нибудь анкету. Или лучше заведи разговор об отце Патрике. Это развлечет Антиноми.

— Банни! Ну кого ты учишь?

— Ладно, ладно, Ник. Валяй!

— Вдруг он взял оружие с собой?

— Не должен. Раз его застукал Гарри Уилхем, он теперь станет осторожнее. Возьмет свои машинки, только когда пойдет на дело.

— Куда он мог их спрятать?

— Мест для этого в каюте не так много. Удачи, Ник!

— Удачи и тебе, Банни, только помни основное правило криминалиста: хладнокровие, хладнокровие и еще раз хладнокровие. — Голос лейтенанта Лоджо заметно дрожал. — Ключ у тебя?

— Да, Ник. Иначе мне пришлось бы терять время с отмычкой.

— Не потеряй! И, пожалуйста, будь осторожен. Я пошел на это преет… нарушение инструкции только из высокого понимания долга…

Малютка Банни мигом открыл каюту Антиноми запасным ключом. Вошел. Затворил за собой двери. Вытащил ключ из замка и, шагнув в салон, остановился пораженный: в кресле спал толстый человек, его обрюзгшие щеки вздрагивали, галстук-бабочка съехал на сторону, на ковре валялся черный пиджак и стояли стоптанные туфли.

Малютка Банни оторопело глядел на спящего, улавливая в чертах его размякшего ото сна лица что-то знакомое.

Толстяк приоткрыл правый глаз:

— Вы вернулись, сэр? — И, увидев свою ошибку, открыл и левый глаз, сделал попытку приподняться? Его удивление сменилось любопытством: — Вы к мистеру Антиноми?

— Да.

— Он забыл ключ в замке?

— Дверь была открыта.

— Вы звонили?

— Да, но ты крепко спал, я дернул за ручку, дверь открылась. У нас с ним встреча.

— Условились?

— Да.

— Странно, он ничего мне не сказал. А всегда такой точный, осторожный. Двери закроет — потянет за ручку. Я наблюдал.

— Всякий может по ошибке оставить дверь открытой. Помню, в детстве наша соседка, тетя Эдит, никогда не закрывала ни двери, ни шкафы в доме, хотя всегда носила на поясе связку ключей.

Толстый человек тяжело поднялся:

— Малютка Банни! Вот чудеса!

— Коротышка Рой! Ты ли это?

С минуту они, забыв обо всем, хлопали друг друга по спине. Раздавались восклицания:

— Черт возьми!

— Дружище!

— Ну какой же ты стал!

— Дай я на тебя взгляну!

Затем Банни, покосившись на дверь, спросил:

— Когда вернется шеф?

— Сказал, что поздно. Нанял меня стеречь каюту. Я работаю здесь стюардом. Странный человек этот Антиноми…

— Он негодяй, Рой!

— Правда, Банни? То-то я с ним неловко себя чувствую.

— Да, дружище. И еще какой негодяй! Клейма негде ставить.

— Ты пришел с ним посчитаться?

— Пока нет. Пришел вырвать у него ядовитые зубы.

— Говори яснее, Банни. Извини, я обуюсь. Вот несчастье…

— Что такое, Рой?

— Шнурок порвался. Говоришь, скверный человек?

— Об этом после. Скажи, Рой, у него нет узкого черного чемодана?

— Есть. Но сам понимаешь…

— Ты сейчас тоже все поймешь. Ты не думай, я не стал вором. Давай чемодан.

— Там галстуки, носовые платки.

— Увидишь и еще кое-что поинтереснее.

— Я доверюсь тебе, Банни. Ты всегда за меня заступался.

— Ставь на стол. Замок у него, кажется, нехитрый?

— Он открыт. Вот посмотри — галстуки, носки. Все очень дорогое. Богатый человек.

— За убийства. Рой, щедро платят.

Малютка Банни ловко вытащил вставную часть чемодана, открыл второе дно и с облегчением вздохнул: все гнезда на красном бархате были заняты.