Жестокий трепет (СИ)

— Я серьезно, Брендон. Если я для тебя единственная омега, докажи это. Не лапай меня. Не относись, как к куску мяса.

— Именно это ты видишь за моим желанием к тебе?

— Пока что — да. Другого ты мне не показал.

— Когда можно будет тебя трогать?

Никогда.

— Думаю, мы вдвоем это поймем, — произнесла. — Я прошу, не торопи меня. Все это не так просто.

После ужина я нашла книгу и, умостившись на диване, стала ее читать. Вскоре пришел Брендон. Сел рядом. Приобнял и притянул к себе.

Наверное, это он не расценивал, как «трогать».

Я поджала губы, но продолжила читать.

Через время отложила книгу и поднялась.

— Куда ты? — спросил Дилан.

— Скоро вернусь.

Мне следовало позвонить Дереку. Поэтому, закрывшись в ванной, я набрала номер Хизер. Сначала ей сказала о том, что сегодня не смогу приехать. Потом попросила передать телефон Дереку.

— Мам, ты скоро приедешь? Я достал из шкафа машинки и паровоз. Когда отдохнешь, построим дологу… дорогу для паровоза?

— Дорогой, я сегодня не смогу приехать. Кое-что случилось и, к сожалению, мне придется немного задержаться, но завтра я точно буду.

— Мам, все хорошо? Я пележиваю. Погода плохая. Ты из-за нее не можешь сегодня плиехать… приехать?

— Все хорошо, милый. Просто небольшая проблема. Завтра я точно приеду и крепко обниму тебя.

— Я соскучился по тебе. Очень.

— Я тоже по тебе скучаю. Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю. Ты мое сокровище, Дерек.

Еще раз пообещав завтра приехать, я попрощалась с сыном и отключила звонок, после чего положила телефон в карман халата.

Встав с бортика ванны, я прошла к двери и открыла ее, ту же замерев на месте. В коридоре, опершись спиной о стену стоял Брендон.

— С кем разговаривала, закрывшись в ванной? — в коридоре царил полумрак. Его освещал лишь свет, упавший сюда из гостиной и сейчас рисующий на лице альфы жуткие тени.

— С подругой, — произнесла, делая шаг в сторону, но чувствуя, как ладонь Дилана тут же сжалась на моем халате и толкнула меня к стене.

— Странные у тебя отношения с подругой. Называешь ее «Милый» и «Дорогой».

У меня кровь отхлынула от лица. Он слышал? Я тут же стала лихорадочно мысленно перебирать то, что говорила сыну. Выдала ли я его какими-нибудь словами?

— Ты с мужем разговаривала? — Дилан приблизился. Жутко навис надо мной.

— Да… — я выдохнула, но сердце билось все так же быстро. Безумно.

— Значит, его зовут Дерек? Какое ублюдочное имя.

Моя рука сама по себе поднялась и изо всей силы влепила Дилану пощечину. Ладонь обожгло болью и я стиснула зубы.

Альфа сжал мое запястье. Сильно. Так, что я не смогла сдержать судорожного вдоха.

— Защищаешь его? Любишь?

— Отпусти. Мне больно.

— Разве ты не дала мне шанс, Элис?

— Ты мне сейчас руку сломаешь.

Брендон разжал пальцы.

— Ты останешься со мной.

Я не стала ничего говорить. Развернулась и пошла к гостиной. Села на диван, после чего взяла книгу, стараясь не замечать того, что ладони дрожали и на запястье правой руки появилось покраснение.

Брендон пришел только через полчаса. От него исходил сильный запах сигаретного дыма и дождя. Наверное, он был на улице.

Дилан сел рядом со мной и опять притянул к себе. Приобнял. Взял мою правую руку и губами коснулся запястья. Но покраснения там уже не было.

— Я серьезен, Элис. Я хочу семью с тобой, — произнес он. — Чтобы рядом с тобой больше никогда не было этого Дрека.

У меня лицо исказилось, но, к счастью, Дилан этого не заметил.

Следующие часы мы сидели молча. Я читала. Брендон водил ладонью по моей спине. Я до ужаса злилась. Даже думать нормально не могла, но в итоге против воли, начала от этого млеть, пока не расслабилась настолько, что желание лечь стало практически невыносимым.

Качнув головой, я отстранилась от альфы. Поднялась с дивана.

— Опять идешь разговаривать по телефону? — мрачно спросил он.

— Хочу чая. Ты будешь?

— Буду.

Тоже поднявшись с дивана, он положил свою руку на мою талию и притянул к себе. Поцеловал в шею. Грубо. Жадно. Даже укусив.

— Я же просила меня не трогать, — сказала, положив руку на его торс и нахмурившись. Но мурашки по коже все равно побежали. Я не хотела этого признавать, но Брендон умел целовать.

— Я заслужил это, как плату за то, что услышал, как ты какого-то ублюдка называешь милым и дорогим.

Злость опять всколыхнулась, но я, сделав несколько вдохов, попыталась успокоиться.

Пока мы были на кухне, я время от времени смотрела на Брендона. Вернее, на его обнаженный торс.

Почему-то я вспомнила о том, как он в прошлом постоянно ходил по дому лишь в спортивных штанах. Родителей это жутко злило. Особенно, когда к нам внезапно приходили гости с дочками-омегами.