Жестокий век

– Но ведь Джеззард говорил, что создание кризомицетина…

– Она сказала, что может получить двадцать-тридцать процентов вещества! – возбужденно перебил Рон. – Это невероятно! Просто чудеса!

– Фантастика, – согласился Клиффорд и впервые за многие дни позволил надежде овладеть собой.

Эйфория длилась всего лишь сорок восемь часов, по истечении которой в Лондонском аэропорту был взорван самолет с лабораторией Сибил Марш.

Когда одного из ассистентов-биохимиков удалось вытащить из пламени, он невнятно сказал, что видел в самолете незнакомого высокого темноволосого мужчину. Но пожарные обнаружили среди обломков самолета лишь осколки фосфорной гранаты.

Клиффорд узнал об этом из утреннего выпуска новостей, одеваясь на работу. В панике он сразу позвонил в госпиталь, чтобы убедиться в том, что там все в порядке. Опустив трубку на рычаг, он горько сжал губы в плотную линию.

Значит, кто-то решительно препятствует созданию кризомицетина. Но кто? И, главное, почему!

Диктор говорил о случаях Чумы в Малайзии и Индонезии, когда зазвонил телефон. Сняв трубку, Клиффорд услышал незнакомый голос.

– Доктор Клиффорд?

– Да, кто это?

– Моя фамилия Чинелли, доктор. Психиатр компании «Кент Фармацевтикалз».

– О, да. Рон Кент говорил мне о вас.

– Да, я знаю, что вы были его другом.

– Был? С ним… с ним что-нибудь случилось? .

Клиффорду показалось, что пол стал уходить из-под ног.

– Мне очень тяжело сообщать вам эту новость, – сказал Чинелли. – Он умер сегодня ночью.

– О, господи, – проговорил Клиффорд. Его ладонь так вспотела, что он едва не выронил трубку. – От Чумы?

– Нет. Он принял яд.

Повисла тишина, словно Вселенная застыла в нерешительности, не смея продолжить свое движение.

После паузы Чинелли сказал:

– Я виню себя в том, что вовремя не обратил внимания на его опасное состояние. Я видел, в каком напряжении он находился, когда с доктором Джеззардом случился срыв, но… Мне кажется, последней каплей был взрыв самолета с лабораторией. Слышали об этом?

– Только что по радио…

– Мистеру Кенту сразу сообщили об этом. Дело в том, что он распорядился послать туда все остатки этого кризомицетина. И, насколько я понимаю, все это было уничтожено. Он оставил записку, в которой говорится, что взрыв самолета окончательно убедил его в том, что кто-то преднамеренно распространяет Чуму – как и думал доктор Джеззард. Впрочем, записка очень неразборчивая…

Ответом ему была мертвая тишина. Чинелли обеспокоенно спросил:

– Вы слушаете, доктор Клиффорд?

– Да, да, слушаю… – ценой неимоверного усилия ответил Клиффорд. – Спасибо, что дали мне знать. До свидания.

Но это была ложь, сказал он себе. На самом деле его уже не было здесь. Он находился в странной новой вселенной, полной хладнокровных беспощадных монстров, которые отняли у него сначала любимую женщину, затем лучшего друга, а потом то, что могло спасти жизнь – или это только видимость – миллионам людей, которых он никогда не знал.

Он сел на край своей постели, уронил голову на руки и обнаружил, что все еще способен плакать, как ребенок.

– Доктор Клиффорд?

Он поднял взгляд от стопки историй болезни, которые взял из регистратуры в слабой надежде отыскать секрет изменчивости микроба.

– В чем дело, сестра? – недовольно спросил он у женщины, стоящей в дверном проеме.

– Вы просили дать вам знать в случае, если поступит хорошо одетый пациент без документов.

Клиффорд отодвинул бумаги и вскочил на ноги.

– Где его нашли?

– На Пэддингтонском вокзале около часа тому назад. Мы пробуем поддержать его с помощью кислорода, но он в очень тяжелом состоянии. У него доктор Маккаферти.

Это значит, что предстоит спор, мрачно подумал Клиффорд.

Впрочем, положение было таково, что любые средства оправдывали цель – разгадку тайны этой болезни.

Новый пациент лежал в помещении, которое недавно из приемной было переоборудовано в палату. Маккаферти склонился над ним с фонендоскопом. У пациента было характерно обескровленное лицо, и даже на расстоянии нескольких ярдов Клиффорд слышал хрипение в его груди.

– Клифф, я ничего не понимаю, – сказал Маккаферти. – Судя по состоянию, в котором он сейчас находится, его должны были госпитализировать неделю назад. Ума не приложу, как он добрался до поезда!

Клиффорд внимательно разглядел пациента.

– Никаких документов не было? – спросил он у медсестры.

– Никаких. При себе он имел только пятифунтовую банкноту, немного мелочи и билет до Лондона. Ни бумажника, ни ключей, ни даже носового платка.

– Платок был ему необходим, чтобы содержать в порядке свой нос, так по-вашему? – с мрачным юмором заметил Маккаферти. Клиффорд глубоко вздохнул.

– Ладно. Позвоните в Скотланд-Ярд, позовите к телефону инспектора Теккерея из отдела по розыску пропавших без вести. Запомнили? Скажите ему, что к нам поступил один из загадочных пациентов, и попросите немедленно приехать сюда.

Сестра кивнула и поспешила к телефону.

– Что там насчет Скотланд-Ярда? – поинтересовался Маккаферти.

Клиффорд пропустил его вопрос мимо ушей.

– Как думаете, нам удастся разговорить этого пациента?

– Что?

– Вы же слышали, что я сказал! – рявкнул Клиффорд.