Жестоко и прекрасно

— Как это у вас работает? Ты просто говоришь, что хочешь заниматься онкологией, верно?

— Точно. Может быть, потом я вернусь в Чарльстон. У них есть отличная онкологическая программа, и тогда, возможно, пришло время расправить крылья. Сейчас с онкологией все основные онкологические центры так или иначе связаны, так что все не так, как раньше.

— Тогда это там у тебя будет больше возможностей.

— Да! — Отвечает он.

Близится время моей встречи, поэтому я предлагаю отправиться в то отделение. Когда я закончу, Дрю ждет меня.

— Как дела?

— Великолепно. У меня есть рецепт на таблетки. Врач сказал, что это лучший вариант для меня. Не мог бы ты подвезти меня до аптеки, где я смогу купить все необходимое?

— Конечно.

Он ведет меня в одну из этих сетевых аптек, и как только мы убеждаемся, что это не проблема, я получаю противозачаточные.

Мы выходим, и по пути к машине Дрю притягивает меня к себе.

— Итак, когда ты сможешь приступить к этому?

— Я должна подождать, пока не начнутся мои следующие месячные.

— Когда это будет?

— На этой неделе.

Я награждена сияющей улыбкой, которая заставляет меня таять. В этот момент мой желудок урчит.

— Хм. Кто-то голоден.

Проклятый желудок.

— Да, наверное.

— Давай поедим. Мне нужно немного еды, и мы не сможем поужинать до окончания игры.

Он ведет меня в милый маленький паб в центре города. Хозяйка усаживает нас и все время строит Дрю глазки. Во время обеда у Дрю звонит телефон, и когда он проверяет его, он не отвечает. Но он также не говорит, кто это. Интересно, почему. Я хочу спросить его, но я не хочу быть любопытной. Затем наша официантка ходит рядом, и единственный способ, которым она могла бы быть более очевидной в своей симпатии, это если бы она на самом деле пускала слюни за нашим столиком. Я хочу сказать что-нибудь умное, но не хочу, чтобы он подумал, что я ревную. Сейчас я бы хотела, чтобы Дженна была в моем заднем кармане.

Наконец он должен заметить, что я как бы дуюсь, потому что он спрашивает:

— Все в порядке?

— Отлично.

Мой резкий тон говорит об обратном.

Он откладывает вилку и смотрит на меня.

— Я что-то сделал, Кейт? И не заставляй меня пытаться быть одним из тех, кто умеет читать мысли, пожалуйста.

Чёрт, он прав. Я не могу винить его за то, как к нему относятся другие. Улыбаясь, я говорю:

— Нет, я в порядке. Действительно.

— Ты уверена? Потому что минуту назад ты выглядела так, будто в твоем пиве был керосин.

— Я уверена.

Он поднимает мою руку и проводит губами по костяшкам пальцев. Это происходит как раз в то время, когда появляется наша мечтательная официантка. Она бросает на меня злобный взгляд, а я, в свою очередь, бросаю на нее самодовольный взгляд. Затем я кладу свою руку на его руку и говорю достаточно громко, чтобы она могла услышать:

— Я думаю, нам следует съесть десерт дома.

— Я могу вам что-нибудь еще предложить, или все, что вам нужно, это чек? — спрашивает официантка, глядя на меня.

— О, я думаю, мы уже закончили, — ласково говорю я. — Не так ли, дорогой?

— Ага.

Дрю кладет деньги на стол и встает.

— Ты не собираешься ждать чека?

— Этого более чем достаточно. Пойдем!

Глаза, такие же голубые, как небо в ясный осенний день, смотрят на меня, и он полностью стер всю мою неуверенность в себе одним этим всеобъемлющим взглядом. Ко мне протягивается рука, и я беру ее. Мне нужно все, чтобы не броситься на него и не поцеловать.

Мы идем рука об руку к его машине, и к тому времени, когда мы возвращаемся домой, моя рука находится у него в штанах, и мы ведем себя как два подростка, целующихся в машине.

— Кейт, я… — и это все, что он говорит, прежде чем погрузить руки в мои волосы и поцеловать. Мы оба тяжело дышим и царапаем друг друга, и я думаю, что это я предлагаю войти внутрь.

— Хорошая идея.

Он вылезает и бросается к моей двери, где помогает мне выбраться. Затем он почти тащит меня к входной двери. Я останавливаюсь и думаю о цитате, которую я где-то прочитала, когда-то о том, что путешествие — это не конечная цель, а то, что вы делали на этом пути. И общение с Дрю напоминает мне об этом. Я хочу запомнить каждую секунду того времени, которое мы проводим вместе, потому что быть с ним так здорово. Я хочу вдохнуть его прикосновение, его объятия, его поцелуй, его красоту, каждую мелочь в нем. Я хочу запечатлеть их в своем мозгу, чтобы каждая мельчайшая деталь оставалась в памяти, потому что однажды, когда я состарюсь и одряхлею, я хочу иметь возможность полагаться на эти воспоминания, вытаскивать их вперед и с улыбкой вспоминать о счастливых временах.

Его рот прижимается к моему, когда он спрашивает:

— Что вызвало у тебя такое удовлетворение на лице?

— Мысли о тебе.

Не шевеля губами, он говорит:

— Ну, тогда позволь мне присоединиться к ним.

— Будь моим и Луизы гостем.

Он не отказывается от моего предложения.

Через пару часов мы сидим на парковке катка. Он поворачивается ко мне и улыбается, но затем его лицо становится серьезным.

— Господи, Кейт, не смотри на меня так.

— Как так?

— Как будто ты подаришь мне мир прямо здесь и сейчас.