Жестоко и прекрасно

— Детка, все в порядке. — Он дергает меня за волосы, так что я вынуждена смотреть ему в лицо. Уголок его рта приподнимается, а в глазах пляшут смешинки. — Я думал, что твоя мама была очень забавной, когда пыталась заставить меня поесть. Я выгляжу так, как будто я голоден?

— Нет. — Я разражаюсь смехом. — Но ты ввела мою сестру в мальчишескую кому. Я никогда раньше не видела, чтобы она была так молчалива. Возможно, мне придется иногда одалживать тебя.

— В любое время, — мурлычет он.

Тогда это поражает меня. Я улыбаюсь ему дурашливой улыбкой и говорю:

— Ты назвал меня малышкой.

— Да. Это против правил?

— Нет. Просто ты никогда раньше меня так не называл.

— Это не тот термин, который я когда-либо использовал в прошлом. Но когда я думаю о тебе, на ум приходит и сладкий мед.

— Ты этого не повторишь?

— Нет, потому что мед недостаточно сладок, чтобы описать тебя.

Его взгляд ловит мой и вонзается в меня. Это сильно и жарко, и я хватаю его лицо и прижимаюсь губами к его губам.

— Кейт, я мог бы сидеть на подъездной дорожке и целоваться с тобой весь вечер, но боюсь, у нас целая аудитория, и моя мать никогда меня не простит.

Взглянув вверх, я вижу четыре пары глаз, выглядывающих из-за жалюзи. Что за хуйня!

— О боже! Поехали!

Он посмеивается, отъезжая от подъездной дорожки. По дороге к его дому я прошу его рассказать мне о его родителях. Он не дает мне информацию, которую рассказала Дженна.

— Мой папа тоже врач. Но он не хотел, чтобы я пошел в медицину. Он считает, что это по большей части неблагодарная профессия — слишком много часов, проведенных вдали от семьи. И, оглядываясь назад, я полагаю, что он прав, потому что в его время все было иначе, чем сейчас. Я не скажу, что сейчас ты не работаешь на износ, но у сейчас есть госпиталисты, которые занимаются стационарным обслуживанием, в отличие от его дней, так что работать проще.

Мы подъезжаем к их подъездной дорожке, и, конечно же, их дом прекрасен. Это не экстравагантно, но красиво. Его родители встречают нас у дверей. Дженна была права. Летти очень теплая и любезная, и меня сразу тянет к ней. Отец Дрю, Рэй, тихий, неразговорчивый. Я чувствую, что он не впечатлен мной. Дрю должно быть получил свой общительный характер от своей матери. Летти ведет нас в рабочий кабинет, теплую и уютную комнату, освещенную огнем, и предлагает принести нам напитки. Дрю тянет меня на двухместное сиденье рядом с собой, пока его отец уходит, чтобы принести нам по бокалу вина.

— Ну, Дрю говорил только о тебе, Кейт. Он сказал нам, что ты сейчас в его Альма-матер и что ты студентка.

— Да, мэм. Я изучаю бухгалтерский учет и журналистику.

— Ты, должно быть, очень занята, — говорит она.

По-моему, преуменьшение.

— Да, и я с нетерпением жду рождественских каникул.

Примерно в это же время возвращается Рэй с нашим вином, и я благодарю его. Внешность Дрю унаследована от отца, потому что Рэй очень красив, а красивые глаза унаследованы от матери.

— О, Кейт, ты ожидаешь трудного периода экзаменов? — спрашивает Летти.

Рэй сидит и смотрит. Это немного смущает, но Дрю берет мою свободную руку и подносит к своим губам. Меня удивляет, насколько он нежен со мной перед своими родителями.

— Кейт будет очень занята. Она работает на износ, мама.

Я поворачиваюсь к Дрю, довольно потрясённая тем, что он сказал это в присутствии своих родителей.

— Ну, сынок, после того как она закончит, тебе нужно будет ее побаловать. Она заслужила перерыв.

Я удивлена, что Рэй так сказал.

— О, не хочу ничего слышать об этом, — говорю я.

Летти наклоняется ко мне и говорит:

— Кейт, дорогая, позволь мне дать тебе небольшой совет. Когда мужчина говорит, что хочет тебя избаловать, ты никогда не отказываешься, слышишь?

И она подмигивает.

Я смеюсь и говорю:

— Да, мэм.

— Мама, не волнуйся. Я планирую много исправить это. И я имею в виду много.

Затем он целует меня в щеку.

— Я вижу это, Дрю.

Мы довольно долго болтаем, и я должна сказать, что чувствую себя здесь как дома. Мы с Летти так хорошо ладим, что мне не хочется расставаться, и я даже полюбила Рэя. Но уже поздно, и я хотела бы провести несколько минут наедине с Дрю. Итак, по дороге домой мы припарковались в теперь уже пустой туристической зоне, посидели и немного поболтали. Он улетает на следующий день поздним рейсом, потому что у него раннее дежурство в субботу утром.

— Когда я тебя увижу? — он спрашивает.

— Ух, экзамены начнутся через неделю, так что я приступаю к работе.

— Какие планы на Рождество? Ты вернешься сюда?

— Да, но я за рулем, потому что у меня месяц отпуска.

Он берет меня за руку и большим пальцем проводит по костяшкам пальцев.

— Почему бы тебе не провести со мной немного времени до и после?

Я думаю о его предложении, и оно звучит заманчиво. Я могла бы остаться с ним на несколько дней после того, как сдам экзамены, а потом поехать домой. А после каникул я могла бы приехать к Дрю и вернуться в школу в воскресенье перед занятиями.

— Да, звучит довольно круто. Ты вообще приедешь домой на Рождество?

— Ага. С двадцать третьего по двадцать восьмое.

— О, круто. Тогда я могла бы вернуться к тебе на Новый год, что скажешь?