Жестокое убийство разочарованного англичанина

До Лондона он доехал очень быстро. Начался дождь, улицы блестели как серебро, а там, где на них падал свет из витрин магазинов, - как сусальное золото: великолепный, любящий погулять и потанцевать город разворачивался в наступавших сумерках перед его глазами, готовясь к вечеру, когда при ярком неоновом свете начинается главный бизнес - делать деньги на жажде удовольствий; когда телевидение становится реальностью, а камни и деревья в ней сделаны из пенопласта, и стены рушатся, если их ткнуть пальцем; когда за катастрофами следуют рекламные ролики, а красивых героев не убивают; когда маленькие негритята с тонкими, как спички, ножками существуют лишь на фотографиях "ОКСФАМа"*; когда нет людей вроде мистера Альберта, и никто не живет в Хониуэлле, и все едят первоклассные - вкуснятина, пальчики оближешь! - рыбные палочки в кляре на обед и пьют чай с хрустящими бисквитами, желая заморить червячка; когда черный Иисус встречается только на страницах журнала "Ридерс дайджест", а слова "джихад" и вовсе не существует; когда люди вроде майора Кортни становятся предметом шуток, а люди вроде Эдварда Брайса и Никколо - короли. По крайней мере до тех пор, пока все не приберет к рукам "Фонд треста". Или не начнется джихад.

______________

* "Оксфордский комитет помощи голодающим" - благотворительная организация с центром в г.Оксфорде.

Грязной мишурой проносились за окнами автомобиля улицы, а Шон ни о чем не мог думать, кроме того, что майор погребен под грудой мокрой глины и тело его после смерти стало невесомым прахом. О чем он думал, когда умирал? Что он победил? Что еще возможна победа? Или, может быть, его убила правда? Сознание, что он никогда не победит, что победить невозможно, не стоит даже и пытаться, что его крестовый поход закончился более полувека назад в сражениях у Ипра и на Сомме*, а сейчас идет другое сражение, за другие ценности?..

______________

* Наиболее крупные сражения первой мировой войны.

Эта мысль показалась Шону удушающей, как петля, и он понял, что молиться надо о том, чтобы майор до конца остался в неведении, чтобы не умер разочарованным, как Олаф Редвин. Боже, пусть он уйдет с верой в свой вал. Шон почувствовал, что все расплывается у него перед глазами, снизил скорость. Увидев почтовое отделение, он остановил машину, послал телеграмму Никколо: "Вступаю "Общий рынок". Буду субботу. Шон". Затем сел в "мерседес", стараясь убедить себя, что на душе у него стало легче.

Под окнами его квартиры стоял невзрачно одетый здоровяк, весьма неуютно чувствовавший себя под дождем. Когда Шон вошел в дом, он взглянул на часы и перешел через улицу, чтобы укрыться от дождя под деревом. Он был похож на участника похорон больше, чем любой из тех, кто там присутствовал.

Шон поспешно собирался в комнате, которая, казалось, уже принадлежала другому человеку. Носки, галстуки, непрочитанная книга, вчерашняя газета, портсигар слоновой кости с инкрустацией - подарок одной женщины в Багдаде, бронзовая статуэтка обнаженной танцовщицы высотой сантиметров в десять, купленная им в Каире, греческая монета, которую он хранил как талисман, несколько рубашек, второй костюм. Сборы заняли меньше получаса. Шон затянул чемодан ремнями, посмотрел в окно. Здоровяк стоял на том же месте, что и человек "Фонда треста" в то утро, четыре дня назад. Полицейский закуривал сигарету, прикрывая огонек воротником пальто. Закурив, он снова посмотрел на часы и на окно квартиры Шона. Шон отвернулся - ему внезапно стало очень холодно. Надо заставить себя поверить, что они сдержат слово. Скоро ему представится возможность выяснить это.

Шон оглядел комнату - не забыл ли чего? Если решено арестовать его, то где это произойдет: прямо на улице? Или они подождут, пока он доедет до побережья? Шон спустился по лестнице, миновал площадку с телефоном, начал спускаться к выходу. Губы свело, рука настолько не слушалась, что он сначала промахнулся мимо дверной ручки, потом долго с ней возился. Зазвонил телефон. Шон находился в доме двадцать три минуты.

Он поднялся по ступенькам не потому, что думал - звонят ему, а просто чтобы что-то сделать, чтобы взять себя в руки.

- Дом Уинслоу, - сказал Шон. Он находится в доме двадцать три с половиной минуты. Интересно, человек на улице один или с ним полицейские на патрульной машине? Он услышал звук монет, падающих в автомат.

- Это ты, Шон? - спросил голос.

Сначала он ушам своим не поверил: Маргарет? Затем очень холодно произнес:

- Что тебе надо?

- Ты уезжаешь? - быстро спросила она тихим голосом, будто опасалась, что их подслушивают.

- Какого черта спрашиваешь, ты ведь сама знаешь, что уезжаю. Если мне позволят это сделать.

- Позволят, - сказала она.

- Это результат твоих забот? Прощальный подарок?

- Сейчас не время ссориться. - В голосе ее была мольба. - Куда ты едешь?

- Какое это имеет значение?

- Куда ты едешь? - выделяя каждое слово, повторила она со сдержанной злостью.

- В Милан. Не понимаю...

- Я напишу тебе "до востребования". Или ты не хочешь больше у нас работать?

- Иди к черту, - сказал Шон.