Жеводанский зверь

– Простите мне, – обратился он опять к Кристине, – простите этот взрыв чувств, которые вам должны быть понятны. Мог ли я надеяться на подобный прием теперь, когда я подвергся такому жестокому унижению и весь свет отвернулся от меня! Ведь вы были не очень-то ко мне расположены при последней нашей встрече…

– Разве? Поверьте, Леонс, я всего лишь была растеряна и напугана всем, что произошло тогда со мной. Но если я обидела вас, простите меня. Сейчас, когда вы нуждаетесь в дружеской поддержке, я чувствую себя обязанной оказать ее вам! Поверьте, я ваш друг… вы очень дороги мне… я…

Тут в разговор поспешили вступить кавалер де Моньяк и сестра Маглоар.

Но Леонс оставался мрачен и смущен. Кристина наблюдала за каждым его жестом, ее нетерпение возрастало. Наконец она перебила де Моньяка посреди какого-то поучительного рассуждения, спросив вдруг:

– Я знаю, мосье Леонс, что вы с некоторых пор разыскиваете следы жеводанского зверя; много ли у вас соперников в этом опасном предприятии?

– Много, графиня. Слишком большая награда обещана победителю.

– И… все ли охотники знают об этой награде?

– Это мне неизвестно. Но я думаю, что ни один благородный человек не захотел бы воспользоваться вашим опрометчивым обещанием и вынудить вас сделаться… – Леонс запнулся, – своей женой. Я полагаю, чтобы заслужить руку прекрасной и благородной Кристины де Баржак, недостаточно убить жеводанского зверя, необходимо иметь незапятнанное имя, знатный род и другие преимущества, которые имеют значение в свете. И к тому же необходимо, чтобы сама графиня… чтобы она сама отдала ему свое сердце!

Слушая эти слова, произнесенные с глубоким чувством, Кристина замерла от необыкновенной радости, охватившей все ее существо. «Да-да, Леонс победил зверя», – шептал ей внутренний голос, которому она боялась поверить и в то же время уже верила всем сердцем.

– Я не раскаиваюсь, Леонс, в том, что дала тот странный и торжественный обет, – сказала она, опустив взор, – кто бы ни исполнил условие, он вправе требовать от меня обещанного. Будь он происхождения самого скромного, самого низкого, я покорюсь своей судьбе, я… полюблю этого человека!

Леонс задумался на мгновение.

– Полюбите? – спросил он задумчиво. – Кристина, ваше сердце так своенравно, едва ли вы сможете ему приказать!

– Быть может, мне не придется приказывать! – рассердилась Кристина. – Мосье Леонс, мне известно, что жеводанский зверь убит вчера вечером в Лабейсерском лесу!

– Что… что вы говорите, графиня? – вскричал молодой человек, подняв голову. – Жеводанский зверь убит в Лабейсерском лесу? Да это невозможно!

– Отчего же?

– Оттого, что в это самое время, пока мы с вами говорим, мой егерь Дени в чаще Монадьерского леса, около лье отсюда, идет по его следам!

Кристина почувствовала совершенную беспомощность. И тут же ее охватил гнев. Сдерживая его изо всех сил, она сдавленно спросила:

– Слышите, кавалер? А вы мне говорили…

Кавалер де Моньяк невозмутимо повторил рассказ, слышанный им от сторожа Жерома. Леонс слушал с напряженным вниманием.

– Это непостижимо! – заключил он наконец с растерянностью и ужасом в голосе. – Неужели Дени, всегда такой осторожный, такой опытный в своем деле, мог ошибиться на этот раз? Неужели он ошибся и принял за след жеводанского зверя другого волка? Но тогда… Тогда, – продолжал он с волнением, – с минуты на минуту сюда может явиться тот, кто… придет требовать вознаграждения за победу!

– Я сильно этого опасаюсь, Леонс! Увидев вас, я было надеялась… но если не вы убили зверя, что же вас привело в Меркоар? Я знаю, что вы уже давно здесь, но до сего дня вы обходили наш замок стороной…

Леонс ударил себя по лбу.

– Вы правы; благодарю, что вы мне напомнили, почему я пришел сюда! Дело в том, что я на днях получил от епископа Алепского письменное приглашение явится во Фронтенак. По словам епископа, это дело чрезвычайной важности. Я совершенно равнодушен к собственной судьбе, к тому же я не хотел повиноваться приказанию надменного епископа, ожесточенного преследователя моих друзей, поэтому я велел передать, что не смогу быть в аббатстве. Вскоре мне прислали второе уведомление, на этот раз от самого приора, моего дяди. Он писал, чтобы я сегодня же явился в Меркоар и ждал в замке какого-то важного известия. На этот раз я решил проявить покорность и смирение, поэтому поспешил сюда, несмотря на то, что опасался холодного приема. Ваше радушие так обрадовало меня, что я забыл о цели своего приезда… Скажите, не приходило ли в замок письмо на мое имя?

Кристина вопросительно взглянула на свою наставницу и почетного конюшего.

– Ничего не было, – сказал де Моньяк.

– Еще нет ничего, – отозвалась в свою очередь сестра Маглоар, – но я думаю, вам следует подождать.

– В таком случае, – обратился Леонс к мадемуазель де Баржак, – вы, вероятно, позволите мне занять скромный уголок в вашем доме, чтобы я мог дождаться этого письма. Я не потревожу вас, поверьте мне.

Кристина с грустью смотрела на юношу. «Отчего он думает, будто здесь ему не рады? Как переубедить его?» – размышляла она.