Жезл маршала. Василевский

Член ЦК КПСС в 1952-1961 гг. Депутат Верховного Совета СССР в 1946-1958 гг. Награждён 8 орденами Ленина, орденом Октябрьской революции, 2 орденами Красного Знамени, орденом Суворова 1-й степени, Красной Звезды, «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени.

Дважды удостоен ордена «Победа».

Умер 5 декабря 1977 г.

Урна с прахом в Кремлёвской стене. Бронзовый бюст — в городе Кинешме Ивановской области.

Пролог

В это зыбкое утро августа 1943 года Сталин прибыл в Кремль в плохом настроении, и это сразу заметил его секретарь генерал Поскрёбышев. Обычно вождь здоровался с ним, но сейчас, хмурый и озабоченный, он молча шагнул в кабинет. Поскрёбышев стоял в растерянности. Неожиданно Сталин громко спросил:

   — Товарищ Василевский не звонил?

   — Нет, Иосиф Виссарионович, — ответил Поскрёбышев. — Звонил маршал Жуков, но я сказал, что вы на даче.

   — С Жуковым я разговаривал, — прервал его Сталин. — Узнайте на узле связи Генштаба, нет ли чего с Юго-Западного фронта.

   — Есть, понял. — Поскрёбышев прикрыл за собой дверь.

Сталин неторопливо набил трубку табаком и закурил, жадно глотая дым. Потом подошёл к карте, на которой только вчера начальник Оперативного управления Генштаба генерал Штеменко отметил участки боевых действий наших фронтов. Вождю было о чём поразмышлять. После разгрома немецко-фашистских войск на Курской дуге Ставка Верховного Главнокомандования расширила фронт наступления войск Красной Армии. Намечалось освободить Донбасс, Левобережную Украину и Крым, выйти к Днепру и захватить плацдарм на его правом берегу. Но удастся ли это сделать? Вермахт после понесённых потерь теперь не в состоянии провести крупное наступление, однако ещё силён и может продолжать войну. Плохо и то, что наши союзники по антигитлеровской коалиции всё ещё не открыли второго фронта[1], а высадка войск в Южной Италии, на острове Сицилия, не внесла коренных изменений в расстановку вражеских сил по стратегическим направлениям. Так что ещё предстоят тяжёлые сражения.

Острый взгляд Сталина скользнул по карте и остановился на чёрном крестике с надписью: «Центр». Эта вражеская группа армий по-прежнему угрожает Москве. Надо бы её разгромить, отбросить подальше от столицы. Видимо, прав маршал Василевский, предлагавший ему силами Западного и левого крыла Калининского фронтов ударить по 3-й танковой и 4-й полевой армиям врага, опрокинуть их и выйти к Духовщине, Смоленску и Рославлю. Тогда линия фронта отодвинется от Москвы и будут созданы предпосылки для освобождения Белоруссии... Взгляд Сталина перекинулся на юг России. Северо-Кавказский фронт во взаимодействии с Черноморским флотом и Азовской военной флотилией должен очистить Таманский полуостров и захватить плацдарм у Керчи.

«Однако главное сейчас — овладеть Харьковом, а затем освободить Донбасс», — подумал Сталин. Он был доволен, что маршал Жуков, на которого возложена координация действий Воронежского и Степного фронтов, уже представил в Ставку план операции по разгрому врага в районе Харькова, и он утвердил его, приказав лишь передать 57-ю армию Юго-Западного фронта Степному фронту: ударом в обход города с юга она поможет главной группировке войск освободить Харьков. В это же время Юго-Западный и Южный фронты проведут операцию по захвату Донбасса. Юго-Западный фронт нанесёт удар в направлении Горловки и Сталино от берегов Северского Донца на юг, а Южный фронт — от Ворошиловограда и реки Миус на запад и соединятся в районе Сталино (Донецк). Координировать действия этих фронтов поручено маршалу Василевскому. Он тоже прислал план операции...

«Жуков и Василевский крепко меня выручают, — с теплотой подумал о маршалах Сталин. — Оба талантливы, и оба, видимо, преданы мне. И оба совершенно разные по характеру. Как вода и огонь. А кто из них мне ближе? Наверное, Жуков! Правда, он вспыльчив, под горячую руку может сказать чего хочешь, ругнуться матом. Но зла долго не держит — быстро отходит. Суровость, пожалуй, у него в крови, даже со мной, Верховным Главнокомандующим, иногда спорит, тогда как должен отвечать «слушаюсь» и делать то, что ему приказано. Молотов прав, когда упрекнул меня в том, что я разрешаю этому Бонапарту спорить. Да, таков Жуков, и его не переделаешь... А вот Василевский совсем другой человек — осторожный, слов колючих не бросает, тих, как сытый кот, хотя порой тоже бросается в атаку, если что не по нему. В военном деле, пожалуй, не уступит Жукову, умён чертовски! Уж если какой вопрос продумал — не подкопаешься, дотошно всё выверил, изучил проблему до тонкостей. Вот хотя бы его предложение о контрнаступлении под Москвой в сорок первом. Втихую всё обдумал, просчитал, а уже потом свою идею мне выложил... Да, Василевский, бывший священник, чертовски умён и с ходу, на авось решений не принимает».

Размышления вождя прервал вошедший в кабинет Поскрёбышев.

   — Юго-Западный фронт молчит, и телеграмм для вас, Иосиф Виссарионович, нет, — доложил он. — Может, вызвать на связь командующего?

   — Нет! — резко бросил Сталин. — Подождём ещё немного...