Жгучая Испания

Здешнее население никогда не видело европейцев. Туземцы были сильны и очень опасны. По отношению к ним Магеллан повел себя как настоящий конкистадор. Летописец Пигафетта рассказывает с восхищением, как ловко генерал-капитан захватил однажды в плен двух этих могучих великанов. Он дал им много бус и других безделиц, которые специально везли на кораблях. Когда у них оказались полные руки вещей, он стал предлагать им непонятные металлические предметы и показал жестами: давайте я надену на вас эти украшения. И они позволили надеть им на ноги ножные кандалы. Когда они поняли, что произошло, было поздно. Один смог вырваться, второй нет.

Виктория, единственный корабль флота Магеллана, совершивший кругосветное плавание. Фрагмент карты Ортелиуса, 1590 г.

Магеллан, всегда помогавший своим матросам, не видит в туземцах людей. И это характерная черта эпохи.

Плавание оказалось трудным. Был урезан рацион. Капитан твердил о проходе, который приведет всех к волшебным Островам Пряностей, но прохода все не было. На кораблях назревало недовольство. Появилось мнение, что Магеллан вообще не знает пути, что он, чужак, португалец, обманул короля Карла. На кораблях начался настоящий бунт.

Один из тех, кто готовил этот бунт, некто Картахена, повел себя вызывающе — он перестал называть Магеллана генерал-капитаном. Его успели арестовать ловко и внезапно. Он сидел в заключении в трюме, но бунт все равно начался 2 апреля 1520 года, после восьми месяцев пути. Капитаны «Консепсьон» Жуан Серран и «Виктории» Гонсало Эспиноса подняли мятеж вместе с освобожденным Картахеной. Это было особенно опасно, потому что произошло далеко от цивилизации.

Однако Магеллан не потерял самообладания. Он умел сохранять спокойствие в любой ситуации. Дело было решено его хладнокровием и преданностью группы людей, португальцев и испанцев, которые за время плавания оценили его незаурядные качества и верили, что он приведет их к цели.

Подавление мятежа очень соответствовало духу времени. Нож в горло одному из зачинщиков — и он тут же добит одним ударом кинжала. Остальные схвачены, организован так называемый суд, где главный судья — генерал-капитан, имеющий право выносить приговоры. Магеллан вынес около 40 приговоров: большинство осужденных он помиловал, несколько человек везли в цепях. Кому-то даровали жизнь за то, что согласился выполнить миссию палача. Картахену, как главного зачинщика, оставили где-то на берегу с одним монахом, который тоже подстрекал к бунту. Дальнейшая судьба их неизвестна.

Экспедиция двинулась дальше. И открытие все-таки состоялось! 21 октября 1520 года произошло великое историческое событие — был открыт проход из Атлантического океана в Тихий, тот самый Магелланов пролив. По сей день он считается одним из самых сложных для мореплавания. Некоторые корабли предпочитают не идти этим проливом, где требуется особое искусство мореплавания, а просто обогнуть сравнительно небольшую Огненную Землю.

Магелланов пролив. Эскиз карты Пигафетты. Север внизу

Как удалось пройти там Магеллану? Может быть, это чудо? Обстановка, в которой продолжалось плавание, была сложной. Уже после открытия пролива, в ноябре 1520 года, дезертировал один из кораблей, «Святой Антоний». Почему кормчий Иштеван Гомиш принял такое решение? Им руководили страх и неприязнь к Магеллану, который многими своими качествами вызывал такое отношение.

«Святой Антоний» отправился обратно в Испанию, и вернувшиеся моряки оклеветали Магеллана. Они заявили, что он утаивает золото. Вот почему тем, кто пришел живым из его экспедиции, учинили потом множество допросов. А пока жена Магеллана была посажена под домашний арест. Она умерла, так же как и ее маленький сын, не дождавшись возвращения оклеветанного Магеллана.

А тем временем три корабля Магеллана продолжили плавание по Тихому океану. Начался голод. Конечно, ловили рыбу, но этого было недостаточно. Дошло до того, что ели мышей, опилки, кожу с рей. Даже продавали друг другу мышей по пол золотого дуката. Невообразимо дорого!

В марте 1521 года корабли подошли к островам Юго-Восточной Азии. Причалили к берегам Филиппин. (Магеллан назвал их архипелагом Святого Лазаря, но закрепилось не это имя, а другое, в честь короля Филиппа II.) Магеллан дал передышку матросам. Самого же его увлекла перспектива христианизировать местное население. Можно сказать, что дело пошло успешно. Это связано с особым языческим безразличием, идущим от непонимания того, что такое бог для белых. Туземцы были не против присоединить к своим богам еще одного. Лишь потом они начали сознавать, что признать христианского бога означало еще и признать над собой власть какого-то далекого белого правителя. Ибо принятие христианства автоматически рассматривалось первооткрывателями как принятие подданства. В данном случае — испанского.