Жгучая ложь

Когда он устремился на нас с мечом, мы атаковали его с обеих сторон, размахивая своим оружием. Увы, результат оказался плачевным. Слегка приподняв щит, рыцарь отвел в сторону мой удар и одновременно рубанул черным клинком Панихиду. Она отпрянула, но слишком поздно. На арену упала отсеченная мечом кисть левой руки. Пальцы спазматически сжались.

— Проклятье! — воскликнула Панихида, прижимая обрубок руки к телу, чтобы остановить кровотечение. Впрочем, в этом не было особой нужды, ибо мой талант уже начал действовать. А вот черный меч рыцаря, разворачивавшегося для новой атаки, окрасился кровью.

Но тут Панихида предприняла совершенно неожиданный ход. Она наклонилась, подобрала отрубленную руку, а когда рыцарь приблизился, швырнула эту руку ему в лицо.

Наш противник был умелым воином, но даже он на какое-то время опешил. Рука угодила прямо в забрало, да еще и один палец проскочил в смотровую щель. Создавалось впечатление, будто в шлем пытается забраться огромный паук.

Рыцарь, конечно, знал, что отрубленная ладонь не опасна, но она заслоняла ему обзор, поэтому он остановил коня и левой, закованной в перчатку рукой потянулся к забралу.

В тот же момент я прыгнул, набросил на шлем свое серое платье и стянул концы так, что на голове рыцаря образовался глухой капюшон без прорезей. Наш недруг был ослеплен.

— Меч! — крикнул я. — Отбери у него меч!

Однако рыцарь продолжал размахивать мечом и вслепую, так что Панихида не решалась к нему приблизиться. В конце концов я сам вцепился в сжимавшую клинок руку, но из-за этого пришлось выпустить платье. Серый капюшон начал соскальзывать. Рыцарь поднял перчатку и отпихнул меня с такой силой, что я вновь приземлился на пятую точку. Ох и досталось же ей, бедняжке, в этом бою. Платье слетело со шлема. Рыцарь удержал свой меч, а теперь снова мог видеть.

Но Панихида и тут не растерялась. Не имея возможности подступиться к всаднику, она подскочила к коню и со всей мочи крикнула прямо в конское ухо:

— Бу-у!

Конь отреагировал, как и следовало, — заржал и вскинулся на дыбы. Рыцарь с грохотом полетел на землю. В тот же миг Панихида всем телом упала на державшую меч правую руку, прижимая ее к площадке, а я прыгнул, целя обеими ногами в стальной шлем. Вообще-то я рассчитывал разве что оглушить противника, но результат превзошел все ожидания. Мой удар сбил шлем, и он откатился в сторону от бронированного тела. Тело это мгновенно обмякло, так что Панихида без труда вырвала меч из неожиданно ослабевшей хватки. Однако главная неожиданность заключалась в другом. Со звоном откатившийся шлем был пуст. Как и доспехи. Под стальной скорлупой ничего не было. Решительно ничего.

Панихида растерянно уставилась на меня.

— Пусто, — в недоумении пробормотала она. — Как же так? Ведь он сражался с нами...

— Он лишился чести, напав на безоружных, — сказал я. — А рыцарь без чести — ничто!

— А как насчет остальных? Тех, которые допустили это бесчестное состязание, да еще любовались им.

Мы окинули взглядом зрительские скамьи. Рыцари, все как один, подняли забрала. Их шлемы были пусты.

— Все пустые! — охнул я. — У них нет тел!

— Неудивительно, что рыцари все время таскают эти железяки, — заметила Панихида, — ведь без доспехов они... — Она помедлила, взглянула на меня и, имея в виду мои слова насчет чести, закончила:

— Они ничто!

— Давай уберемся отсюда, пока они не совершили еще что-нибудь бесчестное, — предложил я.

— А конь? — спросила Панихида.

— Что конь?

— Он мне кажется... знакомым.

— Что за чушь, он ведь закован в броню. Может, и у него под панцирем ничего нет.

— А копыта? Нет, это настоящий конь.

Я пожал плечами, подошел к спокойно дожидавшемуся седока коню и отстегнул одну из покрывавших голову стальных пластин. Под ней была конская морда. Самая обыкновенная.

— И как только живого коня занесло в такое место? — поинтересовался я.

Тем временем Панихида, действуя уцелевшей рукой, сняла с туловища одну из пластин.

— Он не совсем живой. Это конь-призрак вроде твоего Пуки.

Действительно, вокруг конского тела были обернуты цепи.

— Ну что ж, — сказал я, — в этом есть определенный смысл. Конь-призрак служит бронированным призракам.

— Мы победили в бою, — заметила Панихида, а значит, можем забрать себе то, что принадлежало побежденному. Все что захотим.

— Мы возьмем его меч, — сказал я. — Что же до животного, то его можно отпустить на волю.

— Ее, — поправила меня Панихида, отстегивая заднюю часть конского доспеха. — Это кобыла.

— Кобыла так кобыла. Слушай, давай отведем ее за ворота, пусть себе пасется под солнышком на свежем воздухе.

— Согласна. В конце концов, мы перед ней в долгу. Кабы она не испугалась да не сбросила рыцаря, не видать нам победы.

Мы поснимали с рыцарской кобылы все оставшиеся железяки, и я вскочил на нее верхом. Рыцари ни во что не вмешивались.