Жи-Ши

Съемки «Амнезии» прошли без приключений. Ничто не напоминало наш лихой вояж в Мытищи. Арендовали на день больничную палату в Склифе, Гвидо, проницательно угадав все мои внутренние психодрамы, перевел их в набор нехитрых образов и заставил отыграть на камеру. Я лежала бледная в кровати под капельницей. Затем, очнувшись, выдергивала капельничные иголки из собственных вен, пыталась встать, выбиралась из кровати, падала, без сил ползла к одежде, оставляя кровавые следы на полу… Затем появлялись санитары, насильно укладывали меня, снова втыкали иглы в вены. Затем я опять пыталась бежать. Наконец меня упаковывали в смирительную рубашку и продолжали лечить, по всему уже от двух заболеваний. Короче, все выходило очень символично. Мне постоянно аплодировали участники съемочной группы, потому что почти все сцены я выполнила с первого дубля. Режиссер, педоватый блондин Паша, прославившийся как фотограф в глянцевом журнале, чей хит – рекламу туши для ресниц постоянно крутили по телику, предложил мне сниматься в его фильме.

– Я запускаюсь через три месяца… классно было работать с тобой, давай попробуем… роль, конечно, не главная, эпизод, но…

– Все вопросы – к моему продюсеру, – устало оборвала я его.

Славка за это время появился всего несколько раз, всегда – внезапно, без звонка. Если посреди ночи в дверь моей съемной квартирки на Динамо стучали, я знала – это он. Я бежала в прихожую, нарочно старалась греметь замками, потому что боялась, что он не дождется, решит, что меня нет дома, и уйдет! И каждый раз обнаруживала его прислонившимся к дверному косяку, с бутылкой виски, ароматного, помятого, небритого. Оттого казалось, когда он широко раскрывал рот в виноватой улыбке, что это еж шевелит иголками.

– Привет, Перышко!

– Приперся, Лисий хвост! Входи…

В прихожей мы еще как-то пытались соблюдать этикет, я изображала гостеприимную хозяйку, он – вежливого гостя, но только до тех пор, пока, спотыкаясь, он не скидывал обувь. С этого момента по квартире неслось торнадо, из которого во все стороны сыпались клочки одежды, и не было в моем жилище уголка, на котором этот ураган не оставил бы влажный след. Мы трахались, как кролики, которым вкатили по инъекции виагры и пообещали государственную субсидию, просто так, за секс. Нас бросало друг к другу, и ни он, ни я не могли распоряжаться рассудком до тех пор, пока все кусочки паззла не складывались, заполнив друг друга. Затем лежали вспотевшие, закатившись переплетенными конечностями в одну из параллельных реальностей, где не существует вообще ничего, кроме взбесившихся толчков крови и этого щекочущего послевкусия в каждом миллиметре кожи, заставляющего волоски стоять навытяжку. Парад волосков! Кто-нибудь со временем начинал наугад, ощупью пробираться обратно в видимый мир, с трудом контролируя дыхание:

– Уф-ф-ф… Где был? Уф-ф-ф-ф…

– В Воронеже, у-ф-ф-фф… в Туле… сейчас – с самолета… из Красноярска…

– И как?

– Разрыф-ф-ф… оу-у-у… как обычно!

Мало-помалу дыхание приходило в норму, появлялись сигареты и более-менее осмысленное выражение в глазах:

– Что с Гвидо?

– Сказал, что убьет, если еще раз…

– А ты?

– Думаю, надо убить его прежде…

– Тогда он так и не успеет раскрутить меня, это несправедливо…

– Возьму тебя петь на разогреве у «Аллигархов».

– Это «Аллигархи» будут играть у меня на разогреве!

– Нет, ты у «Аллигархов»!

– Нет, наоборот!

– Ах та-а-ак?! Надменность и гордыня! Демоны одолели тебя! Никто не круче «Аллигархов»!

– Ах та-а-а-ак?!

Вторая вспышка торнадо происходила воинственно, в классическом духе противоборства полов. Победителем всегда выходил громогласный экстаз! После этого раунда мы обычно обнаруживали себя в разных концах комнаты, как боксеры, разведенные по углам строгим и невидимым рефери. Не отвлекаясь на одышку, Славка, сверкая татуировками и голыми булками, – замечу, мне всегда нравилось это зрелище! – брел в прихожую, где разыскивал под грудой беспорядочно сваленных шмоток свой пиджак. Жестами фокусника на пенсии из внутреннего кармана извлекались разукрашеная грибными узорами трубка и кожаный мешочек с россыпью отборных «Раста Энджелов». Итак… передовой отряд Энджелов отправлялся в трубку, мы укладывались в кровать голова к голове, как добропорядочная семейная пара, и курили. Разговор за перекуром всегда был вдумчивый и за жизнь.

– Что будем делать?

– В смысле?

– Что будем делать дальше? Продолжать прятаться?

– Да мы не прячемся…

– Ты же прекрасно понимаешь, что прячемся.

– Ну… Нам нельзя сейчас открыто конфликтовать с Гвидо. Ты же сама говорила, что хочешь раскрутиться…

– Вопрос – какой ценой!

– М-м-м… В принципе можно, конечно, послать его в жопу и уехать жить на маленький остров в Карибском море. У тебя есть деньги?

– Нет. А у тебя?

– Есть… немного. Давай подождем еще, он успокоится, я попробую с ним поговорить серьезно…

– А если не получится?

– Тогда закончу новогодний чес, соберу кубышку и рванем отсюда к Раста Энджелам! У тебя, кстати, контракт с неустойкой?

– Не знаю…

– Выясни, пожалуйста. Есть подозрение, что вся моя кубышка уйдет на погашение твоей неустойки…