Жиган

Конечно, и до Бартеневой имелись у Петрова женщины – а как без них, но Катенька, как звал ее Аркадий Степанович, завладела всеми его мыслями и чувствами. Менее чем за полгода знакомства с Бартеневой Инженер потратил на нее все свои средства и был вынужден возобновить, вернее, участить свои «шниферские» занятия. Он вскрыл парочку ссудных лавок и несгораемую кассу известного на Москве Товарищества чайной торговли «Василий Перлов с сыновьями», разбогатев на шесть тысяч рублей, которые, не без «помощи» Катеньки Бартеневой, истаяли в течение трех с половиной недель, и выпотрошил два несгораемых шкафа в здании «Купеческого общества взаимного кредита» на Ильинке, взяв там куш в тридцать пять тысяч рублей, которых хватило, конечно, малость подольше. И все бы ладно, ежели б не сработала одна закономерность: влюбленный мужчина сильно глупеет, а влюбленный «шнифер» теряет осторожность.

Любовная канитель с Екатериной Бартеневой, вымывающая, как бурная река, все наличные деньги и выматывающая силы и нервы, продолжалась до восемьдесят девятого года. До тех самых пор, пока Аркадий Степанович, взяв несгораемую кассу при почтовом ведомстве, не нацелился следом на другую кассу, также в отделении почты, и не попал в полицейскую засаду. Как позднее оказалось, полиция после «подлома» Петровым «Купеческого общества взаимного кредита» вышла на его след (у следствия выискался опознаватель, способный описать Инженера) и после взятия кассы при почтовом ведомстве установила за ним круглосуточное негласное наблюдение, чего влюбленный «шнифер» не срисовал (хотя должен был заприметить плотную «опеку»). И при попытке вскрыть несгораемую кассу в еще одном почтовым отделении Инженер был задержан с поличным и препровожден сначала в арестное помещение при полицейском участке, после чего помещен в Московскую губернскую уголовную тюрьму на улице Малые Каменщики близ Таганской площади и Спасского монастыря.

Он уже считался рецидивистом, «шнифер» Инженер, а в миру Аркадий Степанов, сын Петров. Поэтому вердиктом суда, состоявшегося осенью восемьдесят девятого года, получил Аркадий Степанович пять лет тюрьмы.

В девяносто третьем году в уголовную тюрьму «Каменщики» этапом из Одессы прибыл некий арестант Сема Рудый, совсем молодой еще рыжеватый «шнифер», откликающийся также на имена «Вильгельм Шульц», «Жан Романеску» и «Семен Михайлович». Сема Рудый, прознав, что в «Каменщиках» содержится известный в воровских кругах «шнифер» Инженер, непременно решил с ним познакомиться и на одной из получасовых прогулок во внутреннем дворике вокруг цветочной куртины, расположенной за низеньким штакетником, подошел к Аркадию Степановичу и почтительно, с одесским акцентом, произнес:

– Разрешите представиться, Сема Рудый. Вам, Аркадий Степанович, представляться без надобности: про вас наслышаны все уважающие себя «шнифера» всех российских губерний. А взятие на лапу «медведя»[6] в Губернском жандармском управлении в шестьдесят девятом году и двух «медведей» враз в «Купеческом обществе взаимного кредита» в восемьдесят восьмом натурально есть классика нашего жанра, про которую будут писать в учебных пособиях по вскрытию несгораемых шкафов, сундуков и касс. Если таковые, конечно, будут…

– Нет, не будут, – усмехнулся Инженер, глядя на ушлого рыжеволосого «шнифера».

– Может быть, и не будут, – согласился Сема Рудый. – Но в историю российского криминального мира вы прочно вошли. И уже никуда не выйдете… – добавил он с добродушным смешком.

Поскольку камеры запирались только на ночь, Сема Рудый всякий день приходил в «одиночку» к Инженеру, а потом, спросив разрешения у Аркадия Степановича, и вовсе невесть каким образом подселился к нему. Впрочем, одиночные камеры в восьмом четырехэтажном корпусе тюрьмы обычно и занимались двумя, а то и тремя арестантами. В нерабочее время Инженер с Семой Рудым либо играли в шашки, либо придумывали новые механизмы для замков несгораемых шкафов, которые было бы затруднительно открыть отмычками.

Работали Сема Рудый и Инженер в слесарно-механической мастерской, находящейся в девятом корпусе тюрьмы. Заказы были не часто, и, отработав, ни шатко ни валко с семи утра до пяти вечера, они возвращались в свою «хату» и вели долгие разговоры на темы конфигураций отмычек, различных модификаций замков и несгораемых шкафов. От Семы Рудого Инженер узнал, что некоторые мирового значения банки устанавливают теперь в своих хранилищах несгораемые шкафы и кассы с электрической сигнализацией, что усложняет вскрытие сейфа и увеличивает для «шнифера» опасность быть пойманным.

– Так что надобно сначала разобраться с сигнализацией и отключить ее, а уж потом вскрывать «медведя», – резюмировал сказанное Сема Рудый.