Жиголо

— Кстати, особое внимание обращай на свой внешний вид, — учил мастак сексуальных утех. — Люби себя, парень, и холи холку. Помни, ты элитный любовник. Интеллектуальный уровень держи на высоте. После траха почти все клиентки треплются на разные всякие темы: литература, кино, наука, политика.

— Политика?

— А где мы живем? — удивился собеседник. — В Штатах президента все знаю только потому, что соса Моника его ославила. — И спохватился. — Вот именно: никаких чувств. Работа есть работа. Все отношения и гонорар надо оговаривать заранее, а то не дай Бог решит какая-нибудь вдовушка, что ухаживания искренние, а потом слезы, обиды, истерики. Это тебе надо, дружище?

— Не надо, — ответил я. — А вдовушки как-то не обольщают, — признался.

Секс-мастер рассмеялся: жиголо — это не профессия, это состояние души. Цель — осчастливить слабую половину человечества. Как поется в песенке: «Мы рождены для амура, шерше ля фам, скорее, мужики, шерше-шерше, и все дела».

— Я уже давно «шерше-шерше» с молоденькими, — сообщил Викт`ор, которые мне платят не меньше «мамочек» и бизнес-баб. И знаешь почему?

— Почему?

— Я их обучаю, как правильно себя вести в постели. Это такие же мажорки, каким был я. И все у них, золотых, есть, кроме этого умения.

Я пожал плечами: ведь неопытность есть свидетельство непорочности? Мне возражали: нынешние «крутые» и «новые» предпочитают готовых любовниц — не девственниц. Что с неумехами делать? Пока притрешься к телу, пора менять на новое.

Я задумался: планета «Жиголо» представлялась намного привлекательнее и простодушнее. А здесь бушуют такие неистовые страсти, что сравнить их можно только с планетой бурь Венерой.

— Ничего-ничего, — подбодрил меня великий искусник половых иллюзий. У тебя есть шарм, Дима. Энергетическое, прости, поле, бабы на него и западают, я тебе говорю. Ну, конечно, помимо прочего.

— На это, что ли? — посмеялся, показывая фото, где мое «помимо прочего» находилось в активно-реактивном, как пишут в медицинских журналах, состоянии.

— Однако, — вскинулся эксперт.

— М-да, — потупил глаза долу. — Природа, мать наша.

— У тебя прекрасное будущее, — заключил Викт`ор. — Так держать, товарищ!

— Спасибо.

— И помни. Французы говорят: пока у мужчины остался хотя бы один палец — он любовник и затейник.

Расстались мы друзьями. Встреча произвела на меня должное впечатление. Появился шанс учиться на чужих ошибках и не совершать своих. С этой положительной мыслью я отдал свои интимные фото в отдел кадров дамского клуба и поспешил на пыльную улицу — меня ждала новая встреча, но уже с другим мастером-ланкастером.

Прогулявшись вдоль бетонного забора, за которым прибойными волнами шумели метропоезда, я оказался у проходной АЗЛК, где мы с отчимом и договорились повидаться.

Требовался автомобильчик, пусть даже подержанный. Не прибывать же к даме сердца пехом или рейсовым автобусом № 666? По уверению Ваныча, проблема была только в сумме. Я признался, что имею пока пять свободных сотенок цвета весенней вашингтонской листвы, и отчим зачесал затылок: маловато будет, однако.

— И ящик водки, — пообещал я.

— Ладненько, — вздохнул бывший мастер АЗЛК, — скумекаем перделку с трубой.

Стоянка была забита подобными механическими изделиями c выхлопными трубами и без, неспособными к передвижению. Я присел на лавочку. Солнечное колесо катило по лобовым стеклам, бамперам и дискам мертвых машин. Из проходной АЗЛК пылила тишина. По обочине замусоренной дороги трусила стая бродячих собак, не обращающих внимание на бесцветный нищий мир людей.

Такое впечатление, что мы все проживаем на пустыре, где среди кинутой домашней утвари и ржавых цистерн можно обнаружить раздавленную веру, покореженные остовы надежд, промасленную ветошь любви.

Мое столь высокое философское настроение прервал автомобильный треск: из заводских ворот выкатил драндулет, похожий на самоходку времен Великой Отечественной, правда, без пушечки, но с надписью на бортах: Ралли: Москва-Дакарт.

Я вздрогнул от нехорошего предчувствия и оказался прав: рулевое колесо крутил Ван Ваныч, и крутил с таким пролетарским усердием, что казалось меня не замечает, равно как и колею. Ан нет: лихо притормозив, распахнул дверцу:

— Машина — высший класс, Дымок!

Я вспомнил армейскую службу: на таких самоходках перевозить только тамбовских наливных молодок, да выбирать не приходиться. В крайнем случае, можно сделать вид, что я большой оригинал и нет проблем с чувством юмора. Однако задаю естественный вопрос: как на такую игрушку посмотрит ГИБДД?

— А что ГБД, — сплевывает Ван Ваныч. — Видишь на авто слова всякие. Какие могут быть вопросы к ралли?

Я посмеялся: все мы в каком-то смысле участники гонки на выживание, каждый из нас живет надеждой на победу и верой, что ему удастся прийти к финишу первым. Но, как известно, победителей в этой гонке со временем не бывает.

На площадке мы проверяем ходовую часть агрегата, собранного заводскими умельцами из пяти автомобилей, крепко битых на столичных трассах смерти.

— Как часы, — утверждает отчим. — Ваши денюжки, наши гарантии. — И запел: — «А вместо сердца — пламенный мотор!»