Жиголо

Я медленно прошел вдоль стеллажей, заставленных бутылочными снарядами. Принялся выбирать продукцию завода «Кристалл». По законам психологии: обостренное внимание к моей персоне должно постепенно угаснуть. Что и происходит: через несколько минут секьюрити вкусно зевает, кассирши и продавщицы полощут некого любвеобильного Магомета, обзаведшегося гаремом. Я беглой тенью скольжу в дверь служебного помещения. Перемещаюсь по коридору, пропахшему мылом, мукой, маслом и проч. В небольшой подсобной комнатке дежурят двое — играют в нарды. Один из них мне знаком — знаком свежими шрамами на лице: стальная проволока тем и хороша, что оставляет приметные следы. Следовательно, я на верном пути и обладаю неограниченным моральным правом карать тех, кто покушался на мою жизнь.

И я заканчиваю национальную игру: стрела, пущенная из дартса, впивается в глазное яблоко тому, кто рискнул посетить чужой дом без приглашения. Стрела верно заершилась в глазнице и тем не менее организм ещё функционирует: рука передвигает шашки, правда, уже неверно их перемещая.

— Чыво ты, Магомэт? — удивляется его напарник, поднимая голову от доски. Подозреваю, что у гарема возникли проблемы: муж, пришпиленный к стене стрелой, плохой муж — малопроизводительный муж. — А?!.

Булава с водкой обрушивается на голову вопрошающего — голова оказывается крепче стекла. Правда, её хозяин, окропленный ненатуральной родной, заваливается набок. Такое положение вещей не мешает мне догадаться, где кабинет директора. Ногой выбиваю дверь — за столом трудится человечек с нерусским лисьевидным личиком.

— Оглы! — гаркаю я. — Местан, мать тебя так!

— Ы-ы-ы?! — открывает тот рот от изумления.

— Узнаешь?

— Нэ-э-э — от страха не признает.

— Тихо, урюк, — предупреждаю, тыкая тиг под рессорное ребро. Пош-ш-шел!

— Деньги я давал, — пытается понять суть происходящего, продолжая меня не узнавать. — Всем.

— А мне нет, — и требую вести к «черному» ходу; с ключами, естественно.

Решив, что происходит скок отмороженного хлопца из рязанской провинции, директор не противится: главная цель — выжить.

У двери запасного выхода предупреждаю, чтобы оглы не тешил себя иллюзиями и сдержанно вел себя на улице. Никаких резких движений, азер, а то я сам занервничаю и совершу тык в прокуренную твою печенку.

Ключ хрустнул в замке — и мы обрели свободу в мире, хрустальном от дождя и света фонарей.

Уже в машине обратил внимание на телодвижения, совершаемые секьюрити магазинчика «Нешомэ» и женским коллективом: они потерянно бродили меж стеллажами, будто искали что-то. Или кого-то? Я посмеялся: ищут вчерашний день. Директору было не до веселья: его мелкое, повторю, лисьевидное личико парило от ужаса: во-первых, он признал автомобиль, в багажнике которого, по-моему утверждению, находились те, кому он поручил деликатную работенку, во-вторых, «должник» приобрел знакомые по фото черты, в-третьих, вопросы… Вопросы были нелицеприятны: кто, зачем и где?

Поначалу беседа не складывалась. Кажется, моему собеседнику показалось, что он вот-вот будет освобожден летучим отрядом земляков-нукеров. Нож под ребро привел в чувство Местан-оглы, он заныл в голос, качаясь от боли, как монгол-шаудан на лошади. Я повторил вопросы и получил общие ответы. После чего пришло понимание: нахожусь только в начале пути, точнее на первой ступеньки лестницы, ведущей в криминальный иерархический мирок.

Нет никаких сомнений, что два соглядатая, нашедших последний свой приют в багажнике, и ещё теплокровный субъект звенья одной цепи. И звенья эти маркированы цифрой «6», то есть они «шестерки», ими прикрываются те, кто на самом деле способен влиять на ход событий.

По уверениям Местан-оглы, он святее Магомета, который исламский созидатель, и практически ничего не знает. Я посмеялся, богохульствуя: у Магомета, говорят, большой гарем, а значит, большие проблемы. Меня плохо поняли, и я объяснил: во всех делах, где замешаны женщины, можно шею сломать. И потом: Магомет, который в подсобке, разукрашен нашей лучшей в мире сталью, а это доказывает многое — доказывает, что меня хотели уничтожить.

После этих слов именно меня поняли прекрасно и поспешили наделить информацией. Из неё следовало, что некто попросил Местана-оглы оказать ему услугу и проследить за столичным молодцом (фото прилагается), проживающего по такому-то адресу.

— Некто — это кто? — задал я вопрос.

— Не знаю…

— Знаешь!

— Не знаю, клянусь мамой.

— Тьфу ты, — не выдержал я. — И Магомета запустили в квартиру, чтобы он пожелал мне спокойной ночи?

— Посмотреть, да? И все, клянусь мамой.

Я рассмеялся: маму вы свою совсем не жалеете, и задал естественный вопрос о цене, которую мой собеседник готов уплатить за свою бесценную, но урючную жизнь.

— И начинай со ста «кусков», — предупредил, — оглы.

После того, как я был снова правильно понят, начались новые страдания: нет таких денег, брат, нет, клянусь…

— Вот только маму не трогай, — устал я. — И говори правду.