Жил-был дважды барон Ламберто, или Чудеса острова Сан-Джулио

— Это, наверное, синьор Бергамини, — пояснил барон, — человек выдержанный и очень добросовестный.

— Как всё это понимать? — поинтересовался главарь.

— Причуда, — ответил барон, — каприз миллиардера. Мне приятно сознавать, что моё имя всё время у кого-то на устах. Это доставляет мне удовольствие, как бывает, например, когда почешешь там, где чешется. Словом, хобби. У вас есть возражения?

— И быть не может, — заверил главарь, — поскольку это не связано с нашими планами.

— Я рад, — заметил барон, подмигивая несчастному Ансельмо, бледному, точно призрак. — Впрочем, я хорошо плачу им. Надеюсь, вы не станете мешать их профессиональной работе?

— Я уже сказал вам — нет, — повторил главарь. — К тому же это приятно и нам — мы все ведь тоже Ламберто.

— Вот это меня и удивляет! Ни одного, кого звали бы Джузеппе, Реджинальдо или Станислао? Как вам удалось собрать вместе двадцать четыре тёзки?

— По объявлению в газете, — объяснил главарь. — А теперь — хватит болтать! Перейдём к делу!

— Лучше сказать — перейдём к сути, — уточнил барон.

— А суть в том, что этот остров захвачен, ваша вилла отрезана от всего мира и от Млечного Пути, и вы, синьор барон, наш пленник. Хотите обрести свободу, придётся вручить нам по миллиарду из каждого вашего банка. Всего, следовательно, двадцать четыре миллиарда.

— А также облигации? — спокойно поинтересовался барон. — И гербовые марки?..

Что ответил главарь, никто не слышал, потому что как раз в этот момент вошёл племянник барона Оттавио в сопровождении бандита, который встретил его на берегу, когда тот вернулся из Орты с полными карманами снотворного.

— Дорогой дядюшка, что здесь происходит?

— Ничего, Оттавио. Вернее, много шума из ничего.

— О, да за такую остроту я почти готов вернуть вам свободу, — заметил главарь.

— По-вашему, я похож на человека, который способен торговаться? — удивился барон Ламберто, не дожидаясь ответа, поднялся, и пояснив, что намерен продолжить тренировку с «грушей», покинул комнату.

Двое бандитов последовали за ним с оружием в руках.

— А вы сегодня же вечером, — обратился главарь к мажордому Ансельмо, — возьмёте лодку и отправитесь в Орту...

— Но я не умею грести! — взмолился Ансельмо.

— Научитесь по дороге, — успокоил его главарь.

Так началась оккупация острова Сан-Джулио.

Когда стемнело, Ансельмо сел в лодку, чтобы выполнить свою миссию.

Он так разволновался, что даже уронил зонт в воду. И как раз в это время синьор Джакомини, вытягивая удочку, подцепил его. Синьор Ансельмо категорически отказался ехать без зонта. Одному из бандитов пришлось сбегать за ним наверх.

— Он весь мокрый, — сокрушался Ансельмо, — подождите, пока высушу.

Он сходил за феном и высушил зонт изнутри и снаружи. И только тогда отплыл в Орту. Остальное вам уже известно.

7

Теперь спектакль в Орте идёт круглосуточно. Остров окружён цепочкой всевозможных плавучих средств, в которых сидят полицейские, призванные наблюдать за бандитами.

Вторым кругом стоят лодки, полные просто любопытных, а также специальных корреспондентов. Некоторые наблюдают за полицией.

По всему озеру в любую погоду шныряют туда— сюда моторки с осведомителями — профессионалами или дилетантами. Многие также охотно пользуются случаем позаниматься парусным спортом.

Ночью на лодках включают фары, большие фонари и карманные фонарики, зажигают свечи и факелы, а фейерверка нет только потому, что это всё-таки не праздник Святого Джулио.

Старинный городок переполнен туристами, предпочитающими отдыхать там, где происходит что-нибудь любопытное, а не там, где царит спокойствие.

В гостиницах Кузио, Вельбано и Оссолы нет ни одного свободного места. А в лесах и предгорных долинах палаточные городки растут как грибы после дождя.

Журналисты, радио— и телерепортёры прибыли сюда со всех пяти континентов, потому что барон Ламберто известен своими банками повсюду — от Южного до Северного полюса. Так что не только итальянцы, но и швейцарцы, немцы, французы, американцы, афроазиаты — все хотят в подробностях знать всё, что его касается.

Некоторые хроникёры приютились под портиками на площади, другие расположились на балконах или крышах.

Подзорные трубы и телескопы наведены на остров с каждого поворота каждой дороги на западных и восточных склонах прибрежных гор.

Мощные телеобъективы постоянно нацелены на остров с колоколен в селеньях Поньо, Сан-Маурицио Д’Опальо, Альцо, Пелла, Корконио, Лорталло и Ваччаго. Но, разумеется, не с самих шпилей колоколен, а из окон и смотровых щелей башен.

Вот другие, самые переполненные представителями масс-медиа пункты наблюдения:

СМОТРОВАЯ ПЛОЩАДКА В КВАРТО, ГДЕ ПИВО ВСЕГДА ХОЛОДНОЕ,

ЦЕРКОВЬ МАДОННЫ ДЕЛЬ САССО, СТОЯЩАЯ НАД САМЫМ ОЗЕРОМ,

ОСТЕРИЯ В ВАЛЬСТРОНЕ, ОТКУДА НИЧЕГО НЕ ВИДНО, НО ГДЕ ПОДАЮТ ОТЛИЧНУЮ ПОЛЕНТУ С КРОЛИКОМ,

БАШНЯ БУЧЧОНЕ, ПОСТРОЕННАЯ В ДВЕНАДЦАТОМ ВЕКЕ, НО ВСЁ ЕЩЁ КРЕПКАЯ,

МОНАСТЫРЬ НА ГОРЕ МЕСМА, ГДЕ МОНАХИ ИЗОБРЕТАТЕЛЬНО СОБИРАЮТ ДОЖДЕВУЮ ВОДУ, НО УГОЩАЮТ ГОСТЕЙ ЧУДЕСНЫМ ВИНОМ,

ЦЕРКОВЬ МАДОННЫ В БОЧЧОЛЕ

и, ЕСТЕСТВЕННО, САМАЯ ВЫСОКАЯ ТОЧКА МЫСА В САМОЙ ОРТЕ.