Жил-был дважды барон Ламберто, или Чудеса острова Сан-Джулио

Оттавио приставляет дуло ружья к тому месту на груди, где находится сердце, спускает курок и делает семь выстрелов. Вернувшись к себе, он потирает руки: «Ну, на этот раз всё!»

И кто же будит его утром? Опять дядя Ламберто! Бодрый и весёлый, он снова громко поёт: «О, как прекрасна жизнь, о как она прекрасна! И потому я поплыву сейчас легко!»

Он в купальном костюме. На груди нет следа даже от комариного укуса.

— А ну-ка, Оттавио, давай вольным стилем? Два круга по озеру? Даю тебе полкруга форы.

Оттавио отказывается под предлогом, что от озёрной воды у него начинается аллергия.

И остаётся дома — размышлять.

Размышляя, он бродит по комнатам. Шарит в шкафах, роется в комодах, заглядывает под ковры, разыскивая тайное лекарство дяди Ламберто.

Наконец заходит в музыкальную гостиную и тут слышит чудесный, нежный голос, доносящийся из-под крышки рояля:

— Ламберто, Ламберто, Ламберто...

Он не верит в призраки и в говорящие рояли, поэтому внимательно обследует инструмент и в конце концов находит скрытый динамик, из которого звучит этот нежный голосок, без устали повторяющий:

— Ламберто, Ламберто, Ламберто...

Оказывается, барон, желая убедиться, что под крышей работают усердно и в полном соответствии с контрактом, нажал кнопку и забыл выключить динамик, который и продолжает звучать:

— Ламберто, Ламберто, Ламберто...

«Очень интересно, — думает молодой исследователь, — хотя и несколько монотонно. Посмотрим, куда же тянется эта ниточка».

Он продолжает поиски, и ниточка приводит его в конце концов в комнату под самой крышей, где сидит хорошенькая рыжеволосая синьорина с зелёными глазами. Она разглядывает картинки в журнале и чистым, звонким голосом непрестанно повторяет:

— Ламберто, Ламберто, Ламберто...

— Синьорина, а ведь меня зовут Оттавио! — обращается к ней племянник барона.

— Очень остроумно, — отвечает ему молодой Армандо, появляясь в дверях. — Уйдите и не мешайте работать. Моя смена, Дельфина.

Дельфина встаёт, слегка потягивается, Армандо садится на её место и продолжает:

— Ламберто, Ламберто, Ламберто...

Оттавио заинтригован и хотел бы узнать ещё кое-что.

— Синьорина, — он следует за девушкой в соседнюю комнату, — почему вас зовут Дельфина?

— Мой отец великий король. Король Франции. Благороднейший человек. Он носит парик из золотых нитей. Во Франции первенца короля всегда называют Дельфином.

— Почему?

— Потому что король Франции — он же король дельфинов. И когда акушерки увидели, что родилась девочка, а не мальчик, они испугались: «А вдруг король очень рассердится!» Но мой отец очень обрадовался и решил назвать меня Дельфиной. И хорошо сделал. Потому что я, желая оправдать это имя, научилась хорошо плавать и нырять.

— Не верю ни одному слову из того, что вы рассказали, хотя и красиво получилось.

— И правильно делаете, что не верите. Конечно же, я не принцесса. Мой отец простой рыбак. Однажды ночью он вышел в Индийский океан ловить рыбу. Когда ушёл очень далеко от берега, заметил, что за ним всё время следует дельфин. У отца был с собой хлеб — запас на несколько дней. Он отломил половину и угостил дельфина. Но оказалось, дельфин вовсе не дельфин, а английский король, заколдованный злой колдуньей. И обречён плавать по морям и океанам, пока какой-нибудь рыбак не разделит с ним свой последний хлеб. Дельфин съел хлеб, превратился в английского короля, забрался в лодку к моему отцу, вернулся с ним на берег, пошёл на станцию, сел в поезд и поехал убивать злую колдунью.

— А как он поблагодарил вашего отца?

— Подарил ему приятные воспоминания. Когда я родилась, отец в честь этого английского короля и назвал меня Дельфиной.

— Тоже красивая сказка. А теперь, однако, я хотел бы, чтобы вы сказали мне правду. Почему сидите тут и без конца повторяете имя моего дяди Ламберто?

— Мы не знаем, зачем это нужно.

— А может, вы оба просто сошли с ума?

— В таком случае мы все шестеро сошли с ума. Это наша работа. Нам за это платят. Плюс питание, проживание и сколько угодно карамели на выбор.

— Странная работа!

— Бывает ещё более странная. Я знала, например, одного человека, который всю жизнь только и делал, что считал чужие деньги.

— Наверное, кассир в банке. И давно вы так работаете?

— Вот уже восемь или девять месяцев.

— Понимаю...

— В таком случае вы просто молодец, потому что я, напротив, ничего не понимаю. Я согласилась на эту работу из-за того, что здесь хорошо платят, лучше, чем в других местах. Но, по правде говоря, мне это очень надоело. И кажется даже, будто заболеваю. У моих сменщиков тоже появились разные недомогания, колики то там, то тут, тошнота по утрам, головокружение...

— Наверное, потому, что вы всё время сидите в помещении.

— Может быть. До свидания.

— Как «До свидания»! Куда вы?

— Спать. Я сегодня встала очень рано — так начиналась моя смена.

Оттавио пытается задержать девушку, побольше расспросить её, но она уходит.