Жил-был раз, жил-был два

Он взял лежащие рядом садовые перчатки и надел их, прежде чем осмотреть ручки ящиков: на четвертом было меньше всего пыли. Он потянул его, приблизил мобильник, чтобы было лучше видно. Перед ним появилось лицо Жюли.

Габриэль вытащил три листовки, отпечатанные вечность назад его ассоциацией. Он постарался держать нервы в узде. В свое время эти листки раздавались, кажется, повсюду в городе, лежали во всех магазинах. Наверно, Лекуантр взял несколько, а потом засунул их сюда. Но почему парень полез в ящик через двенадцать лет после исчезновения его дочери?

Внезапно Габриэль услышал шум мотора. Лучи белого света заплясали в узком пространстве между гаражной дверью и полом. Скрип ручного тормоза, потом мотор стих. Лекуантр сейчас поднимется по лестнице, зайдет через переднюю дверь: у Габриэля не остается времени ускользнуть через гостиную тем же путем, каким он пришел. Должен ли он незаметно сбежать через гараж? Или же застать того врасплох и сунуть под нос листовки?

Он затаил дыхание, когда до него донесся звук ключа в замке метрах в пяти от него: Лекуантр собрался пройти через гараж. Габриэль бросился вглубь помещения, протиснулся за кучу дров и спешно залез под накрывавший ее брезент. Тяжелая завеса прикрыла его, но через небольшую прореху в ней он мог наблюдать за происходящим.

Напротив него двигалась гигантская тень. Свет струился из стоящей на верстаке лампы. У Лекуантра был такой же нелепый вид, что и в гостинице, он сильно сутулился, втянув голову между широкими плечами. В куртке он выглядел еще внушительней. Габриэлю он напомнил великана-людоеда. Мужчина запер за собой дверь-гармошку и остановился около шкафа, заметно встревоженный. Посмотрел на пол. Габриэль затаил дыхание. Неужели тот заметил его следы на полу?

Лекуантр вроде бы никак не отреагировал, повернулся спиной, встав лицом к верстаку. Открыл один из железных ящиков и застыл над ним на долгие секунды. Габриэлю было мало что видно, но он не сомневался, что гигант держит в руке листовку. Раздался металлический звук, потом Лекуантр закрыл ящик, снова открыл, опять закрыл, расхаживая по комнате, как если бы у него было не все в порядке с мозгами. Больной. Но что так выбило его из колеи? О чем он думает? Прометавшись пять минут, как в бреду, Лекуантр в конце концов погасил свет и поднялся по лестнице, пройдя буквально в метре от брезентовой накидки. Потом наверху раздались звуки музыки.

Габриэль выбрался из своего укрытия. С хозяином этой хибары явно творилось что-то неладное. Может, его так разволновало найденное на берегу тело? Габриэль снова направился к шкафу, пытаясь разобраться в странном поведении Лекуантра. Аккуратно потянул ящик на себя. Что-то блеснуло в свете его телефона. Он протянул руку в перчатке и подумал, что сейчас лишится сознания.

На цепочке висела маленькая книжка.

Это была подвеска Жюли.

22

Москато сжал подвеску в кулаке.

Цепочка была грубо оборвана. Перед глазами пронеслись чудовищные картины. Он увидел Лекуантра лежащим на его дочери на берегу Арва, стаскивающего с нее трусики. Представил, как тот насилует ее, как душит, надавливая на трахею, как убивает двумя выстрелами, а потом срывает подвеску, прежде чем оставить труп в ледяной ночи, среди мятущихся скворцов. Он сохранил подвеску как трофей. Всякий раз, запираясь здесь, в своем подвале, монстр заново переживал все, что сделал.

Огонь растекался по телу Габриэля, от груди до щек. Лекуантр – убийца его дочери. Он положил подвеску, оглядел верстак, взял молоток. Глубоко вдохнул, сделал два шага в сторону лестницы, посмотрел в черную пасть ступеней, ведущих наверх. И бросился вперед, понимая, что это вторжение может обернуться кровавой баней: в таких ситуациях он себя больше не контролировал…

Пока он поднимался, мощные звуки гитары пульсировали у него в висках, стены гудели, свет становился ярче. Кончиком пальца он толкнул дверь прихожей, проник в коридор, выставив перед собой молоток.

На пороге гостиной какой-то толчок мгновенно отбросил его на перегородку. От сотрясения молоток вылетел у него из рук. Габриэль едва успел понять: удар кулака пришелся прямо ему в лицо. Второй удар обрушился ему на лоб и скользнул по черепу. Нагнув голову, наполовину оглушенный, он с криком бросился вперед, колотя нападавшего по корпусу и свалив его спиной на пол. Тот в падении увлек за собой Габриэля, и он очутился на груди у гиганта, попутно сильно ткнув его в подбородок, отчего Лекуантр заорал.

Габриэль, не раздумывая, наносил удары, его кулаки беспорядочно молотили пространство. Однако они почти каждый раз попадали в цель. Ему доставалось не меньше, чем противнику, но боль скользила, словно не проникая в него.

– Ты убил мою дочь! Ты убил мою дочь! Почему? Почему!

Лекуантр слабел под градом ударов. Его зубы покрылись красной пленкой, когда он поджал губы.

– Ты… ничего не понял…