Жил ли апостол Петр?

Впрочем, в Деяниях, мы встречаем Петра прежде всего в качестве организатора избрания Матфея, который избирается в числе апостолов на место Иуды (1, 15 сл.). Но, так Как вся история предательства Иуды, равно как и история его ужасной смерти, является плодом фантазии[13], то также и это сообщение Деяний ничего не стоит. Точно так же ничего не стоит рассказ о той речи, которую держит Петр по случаю чудесного сошествия святого духа (2, 14, сл.), — ведь все это чудо состряпано на основании книги пророка Иоиля (3, 1 сл.) и лишено всякой историче­ской действительности[14]. Да и вообще — можем ли мы верить бесчисленным чудесам и знамениям, которые преподносит нам автор Дея­ний? Они, ведь, — что ясно каждому, — просто скопированы с чудес Иисуса и служат только для наглядного пояснения тех исцелений и чудесных деяний, властью творить которые Иисус наделил в еванге­лиях своих учеников[15]. Так обстоит дело, когда Петр и Иоанн при дверях храма исцеляют хромого «во имя Иисуса Христа назорея»(3, 1 сл.), а Петр опять держит речь, чтобы затем дополнить другой речью, — перед священниками и книжниками, когда последние тянут их к ответственности (4, 1 сл.)[16]. Так же обстоит дело и тогда, когда Петр своей грозной речью по адресу Анании за то, что тот при коммуни­стическом укладе жизни поклонников Иисуса утаил часть своего иму­щества, убивает его, а тотчас после этого таким же простым способом отправляет на тот свет и жену Анании — Сапфиру (5, 1 сл.), — в высшей степени невероятная история, к тому же еще набрасывающая тень на апостола, который других так строго карает за проступок, во всяком случае, не более тяжкий, чем тот, который он сам совершил отречением от своего господа и учителя[17].

Вообще, замечательный человек — этот Петр! Больного он исцеляет (5, 15) даже просто своею... тенью. Когда его вместе с остальными апо­столами сажают в тюрьму, то ангел ночью отворяет им двери темницы, и они спокойно, как прежде, проповедуют в храме свое учение об Иисусе. Когда же затем их снова арестовывают и приводят в синедрион (вер­ховное судилище), то Петр опять держит одну из своих пресловутых речей, при чем в свидетели в пользу воскресения Иисуса приводит (!) не только себя самого и прочих учеников, но даже святого духа (5, 17 сл.). Этим он дает повод и удобный случай мудрому Гамалиилу проявить как свою пророческую силу, так и полное невежество в обла­сти истории, так как этот Гамилиил говорит о Февде, как о недавно появившемся мятежнике, тогда как Февда на самом деле только десять лет спустя, при императоре Клавдии, сыграл свою повстаническую роль против Рима; он же (Гамилиил) заставляет выступить после Февды Иуду Галилеянина, который, в действительности, поднял восстание раньше, еще за сорок лет до этого (5, 36 сл.)[18]. Больше того, на этот раз ученики делаются такими храбрыми, что ни во что не ставят палоч­ные удары за свои речи «о имени Иисуса», даже радуются своим муче­ниям и не перестают в храме и по домам учить и благовествовать об Иисусе христе (5, 40 сл.)[19].

Теперь проповедь евангелия пользуется успехом даже в Самарии. в этой местности, которую так сильно ненавидели иудеи за ее идоло­поклонство. Симон Волхв, который увлекал всех, называя себя «вели­кой силой божией» и изумлял народ своими волхованиями, — этот Симон принимает новую, веру, а Петр и Иоанн, ранее крестившие ново­обращенных только во имя господа Иисуса, крестят их во имя духа святого.

При этом Петр порицает Симона за то, что последний просит наде­лить его властью — так же просто, а именно: простым возложением рук», сообщать другим духа святого, — и за это предлагает ему (Петру) деньги (8, 4 сл.). Затем Петр продолжает свою деятельность в качестве исцели­теля, а дух святой, невидимому, частенько покидавший его раньше, продолжает далее пребывать с ним. В Иоппии он пробуждает умершую Тавифу, умевшую изготовлять такие красивые рубашки и платья; правда, он делает это, следуя прославленному примеру или образцу воскрешения дочери Иаира Иисусом. «Тавифа», — говорят нам, — значит: «Серна», Однако, мы имеем полное основание, предполагать, что это имя просто позаимствовано из «Талифа куми» («Девица, встань»), — из того обращения, которым, по свид. Марка, Иисус пробуждает от смерти дочь Иаира, и что, значит, также эта история целиком является малень­ким, так называемым «благочестивым» обманом (9, 32 сл.)[20].