Жила-была девочка: Повесть о детстве прошедшем в СССР

Мы матерящейся толпой бежим, вздымая пыль на дороге. Матерятся, естественно, пацаны, включая Рустама. Притом бегут они впереди нас.

– Ты, погляди на них, женихи называются, – Ирка оправилась от шока, и теперь смеётся на бегу.

– Берегись, – кричит Белый, решив видимо, что народ не достаточно напуган. Он кидает камень в лопухи на обочине, вызывая эти новую порцию нашего визга и ускорение хода.

Останавливаемся только у скамейки Швецовой. Дышим, как табун загнанных лошадей.

– Блин, у меня, кажется, от страха температура поднялась, – Ирка трогает свой лоб, – что это было-то?

– Да это кто-то из пацанов прикалывается, – не унимается Лошадка.

– Кто? – я тоже хочу верить в это, но ничего не сходится: Виталик сегодня гуляет в Плоте у кого-то на проводах, Белый с Дэном с нами, а Макс с Игорем ещё в десять часов ушли смотреть фильм.

– Это Матвей, – страшным голосом объявляет Белый. Накануне в селе умер алкоголик – дед Матвей.

– Белый, хватит, – кричит Швецова, – я сейчас в обморок упаду.

Надо же, как испугалась Ирка. Я её такой никогда не видела. До сих пор стоит, к Рустаму прижалась. А тому, похоже, нравится, нибось ещё ни разу с девчонкой не обнимался.

– Ладно, не ссыте, – Белый поправляет козырёк бейсболки, – пошлите на кормоцех.

– Нет уж, – Швецова непреклонна, – я больше от дома никуда.

Рустам, похоже, тоже не собирается двигаться с места, по крайней мере, пока Ирка стоит, завернувшись в полы его олимпийки.

– Я тоже никуда не пойду, – уверенно говорит моя Нинка, хотя Дэн активно уговаривает её послушаться Белого.

Видимо страх у моей сестры всё же сильнее любви к Дэну.

– Мы домой, – решает за всех Королёва. Правильно, что ей делать сегодня на улице, ведь ни Игоря, ни Макса нет. А никому из присутствующих строить глазки Маринка не хочет.

– Да ладно тебе! – Белому почему-то очень сильно хочется отвести всех к кормоцеху, по-моему, даже слишком сильно.

– А что там, Лёш? Может быть тоже привидение? – осторожно спрашиваю я.

В моей голове рождается догадка. И все события начинают приобретать последовательность и ясность: Макс с Игорем ушли рано, хотя никогда прежде с ними такого не было. Белый остался с нами один, чего раньше, так же, за ним не замечалось. Дэн, сходил в туалет, а потом пришёл сразу на гороховое поле, хотя не мог знать, что мы там. К тому же он что-то шептал Белому на ухо. Всё понятно, пацаны договорились напугать нас ещё в начале вечера. А высоким это чудо-юдо было потому, что худой Игорёк сел на плечи крепкому Максу. Я смотрю на лица моих девчонок: неужели никто из них ещё не догадался, что всё это было просто хорошо спланированным розыгрышем.

……

– А Макс с Игорем на кормоцехе с белой простынёй ждали-ждали пока все явятся, а потом сами очканули и убежали, – рассказывал Рустам нам с Нинкой утром около магазина, пока мы ждали торговую машину.

– Да я сразу догадалась, – доказывала я ему, – слишком уж настойчиво Белый звал туда всех.

Вообще, мы с девчонками ещё вчера по дороге домой всё обсудили, я убедила их в отнюдь не загадочном происхождении призрака на поле.

А Белый всё ещё верит, что мы не в курсе, усмехаясь, спрашивает сейчас:

– Ну что? На кормоцех пойдёте, или очко играет?

– А Макс уже там? – острю я, – простыню не забыл?

– Дура, – огрызается Белый.

Я не обижаюсь, мне понятно его зло, ведь я раскусила их замысел.

Сегодня весь состав кроме Макса и Виталика на месте. Опустим Виталю, его и вчера не было. А Макс? Где он? «Бангкок Хилтон» смотрит?

– Пойдёмте, девочки, на кормоцех, – я продолжаю издеваться, – а то Максу там страшно одному.

Я вообще собой довольна, ведь это именно я догадалась, кто вчера скрывался под простынёй в горохе. И сегодня снова я так обламываю план шайки Белого. Конечно, он злится на меня. Ну, и пусть. Не всё же ему одному всех обламывать и прикалываться.

Мы толпой идём к заводу. Разбредаемся по нему, в поисках Макса. Пусть выскакивает и пугает. Его никто не боится. Я заглядываю за огромные бочки и в люки, там только голуби.

– А вот и Максимка, – слышу я голос Белого с улицы, – а они там тебя ищут.

Я выбегаю из здания, Макс идёт со стороны своего дома, в красной рубашке навыпуск, белой простыни нигде не видно.

– Что же я, дурак, там лазить? – смеётся Макс, – я дома ноги мыл. Эх, хорошо-о-о стало.

«Часто» же он моет ноги, если так рад сейчас этому событию.

Мы сидим на холодных металлических трубах. Вообще-то для девушек это не полезно. Но места на скамейке заняли пацаны. Одна Нинка устроилась удобно на коленях у Дэна. Я рада за сестру. У неё всё так быстро. Только весной играла в пупсики, и тут в одно лето на тебе – всё сразу: первая улица, первая любовь, первый поцелуй. Конечно, Денис с Нинкой просто играется. Ну и что? Ей же не замуж за него идти. Просто это приятно: посидеть на коленях у классного парня, подержаться с ним за руку, поцеловаться во время игры в «колечко» или «бутылочку». Я бы тоже не отказалась, чтобы кто-нибудь со мною так поигрался. Но что-то желающих как не было, так и нет. Не везёт мне в жизни с мужским вниманием.