Жила-была Хозяйка, или Дорогами иных миров

Вот почему он здесь, садится за стол пить чай, а не прорывается с боем в лес. Вот почему согласился выслушать тех, кто его похитил. В память тех дней.

Странное чувство — сентиментальность. На его работе подобное вытравляют быстро — сентиментальные идиоты долго не живут. И правило номер один: ты — никому ничего не должен. Привязанности не существуют. Есть лишь начальство, устав, твоя жизнь и выгода, которая может сделать жизнь удобнее. Но, видно, не до конца вытравили, осталось что-то в душе, что не дает воспринимать Аню закоренелой преступницей. Да и Клавдия Петровна никогда бы не стала печь пирожки злодеям.

Успокаивал он себя зря, в душе медленно нарастала паника. Один, без напарника, в доме, который больше напоминает сумасшедший. Ствол — и тот отняли. Но больше всего напрягали «чудеса». Не должно их быть. Не может — и все.

Неизвестная женщина, с яркой внешностью испанки, длинной гривой угольно-черных волос и холодным взглядом убийцы, поставила перед ним чашку с ароматным, действительно нормальным кофе. Аня села напротив, Павел занял место рядом, и Андрей опустил взгляд, скрывая неприязнь.

— Симпатичный сервиз, — отметил он, проворачивая чашку. Зеленый дракончик на ее боку пытался достать свой хвост, затем вдруг выгнулся, зевнул, высовывая алый язык на неприличную длину.

Андрей замер, в голове закрутились предположения — а вдруг это газ? Распылили — и ему мерещится, начиная с призраков и заканчивая оживающими дракончиками на чашках?

Аня вдруг фыркнула, встала, прошла через арку на кухню, вернулась с большой белой кружкой, перелила туда его кофе и со словами:

— Пей спокойно, проверено, на другие кружки они не переползают, — поставила ее перед ним.

Ощущение дурдома усилилось, но Андрей твердо решил идти до конца и получить полную порцию глюков. Другие вон всю жизнь йети с инопланетянами ищут, а ему тут полный набор: призрак, тролль и дракон. На серию мемуаров хватит: «А потом нарисованный на фарфоре дракончик попытался меня укусить». Ай, и ведь правда попытался. Дотянулся с отставленной в сторону чашки, царапнул когтями, еще и шипанул, недовольный, что его потеснили.

Андрей двумя пальцами взялся за ручку кружки и переставил подальше.

— Смотрю, осваиваетесь? — благожелательно заметил Арвель. Он единственный из всех производил впечатление нормального человека, а потому Андрей решил обратиться именно к нему.

— Что же… предлагаю начать. Учтите, явка с повинной облегчает вину.

Павел насмешливо хмыкнул, Аня сделала такое лицо, точно он ей лично наручники нацепил, а вот Арвель, наоборот, проникся и с тревогой уточнил:

— И насколько, по вашему мнению, мы должны повиниться?

— Афера с недвижимостью двухкомнатной квартиры в Петербурге, обманом оформленная дарственная и доведение до смерти владельца квартиры, — начал перечислять он, — обработка вдовы покойного и сокрытие ее доли при оформлении документов на дом, убийство четырех человек, похищение трупа и улик, и это не считая сегодняшнего похищения двух федеральных агентов при исполнении. Ах да, уплату налогов от вашей деятельности я тоже не проверял. И вот у товарища, — ткнул пальцем в пристроившегося на полу Зеленку, — есть документы? Или миграционная карта?

— Кошмар, — простонала Аня, роняя голову на сложенные на столе руки, — вот этого я и боялась.

— У меня много чего есть, — с достоинством отозвался Зеленка, — держи.

Никто не успел среагировать на меткий бросок. Перед Андреем на стол приземлилась черная коробочка семян, от удара она раскрылась, оттуда вырвалось темное облачко, которое без остатка было поглощено сделавшим вдох оперативником.

— Кхе-кхе, — откашлялся Андрей, обвел расфокусированным взглядом настороженно застывших за столом людей. Его губы начали мелко подергиваться, зрачок расширился, заполняя собой радужку, а потом широкая улыбка смахнула лет пять с лица мужчины: — Анют, сколько лет, сколько зим! Дай я тебе поцелую!

Глава тридцать четвертая

— Зачем? Зачем ты это сделал? — повторяла с отчаянием Аня, одной рукой удерживая Павла, вторую уперев в грудь Андрея. Ничего не замечая вокруг, Андрей тянулся к губам девушки.

— Пусти, Ань, я ему морду набью, — рвался в драку Павел.

Спокойствие сохранял лишь Зеленка. Арвель удалился на кухню, повесив на арку полог тишины — дабы не волновать Клавдию Петровну. Аня сильно надеялась, маг отправился за чугунной сковородкой, чтобы успокоить обоих мужчин.

И ведь подерутся, — с каким-то буддистским спокойствием подумала девушка, но тут вмешался Зеленка. Встал, чуть-чуть не доставая макушкой до потолка, благо те в доме были высокими, легко, точно ребенка, приподнял Андрея, выдвинул стул и усадил за стол.

— Надо было избавить его голову от дурных мыслей, — пояснил он, возвращаясь в свой угол.

Аня с сомнением посмотрела на друга.

— Мне кажется, после твоей дури у него их стало еще больше. И как долго продлится его кайф?

Ответ был прост:

— Пока дурные мысли не уйдут.