Жила-была Хозяйка, или Дорогами иных миров

— Ой, Ань, какая ты наивная, — заржал Фиолет, и даже Льяр его поддержал скупой улыбкой, — нет, тебе действительно рано в наш клуб. Драконы, да будет тебе известно, с их сложным деторождением, действительно много знают о вынашивании плода и его возможных патологиях. И в этом они опередили русалок, которые генетическую патологию считают проклятием моря. Но лечить они хвостатых дам не будут. Те сами справятся. Каждая русалка — маг, и прекрасно позаботится о детеныше, стоит только направить ее мысли с нужную сторону. Так что все будет нормально. Да и где ты еще найдешь столь две прекрасно подходящие друг другу расы? Честно, Ань, ты отлично справляешься. Пока на одной интуиции, но знания придут с возрастом.

С возрастом… И какой, интересно, возраст у нее теперь может быть?

— Какой захочешь, — услышал ее мысли Льяр, — тридцать лет ты проживешь, как обычный человек, разве что болеть не будешь и стареть медленней, а дальше — преград нет. Как захочешь — так и будет.

Как захочешь? Перспективы завораживали, вечность оказалась вдруг рядом — один шаг, но торопиться не хотелось. Да и многое нужно было решить, вот, например.

— Льяр, там один товарищ хочет с тобой познакомиться. Родом из того же мира, что и Льяррус. У них давняя проблема. Не могут найти лекарство от какой-то болезни. Эпидемии каждые пятьдесят — шестьдесят лет, а один из образцов, который Льяррус привез из твоего мира, оказался антидотом.

Она не успела переговорить с Тагиром и сейчас действовала на свой страх и риск, но вытрясти правду из теневика еще успеет, главное — заручится поддержкой Льяра. Да и теневик сам виноват — заигрался в тайну. Не хотел выдавать уязвимость родного мира, а она не понимала, почему он в нее клешем вцепился.

Льяр был краток:

— Пусть приходит.

— Спасибо. А скажи, я вот еще понимаю, почему Льяррус вернулся к тебе, после того как побывал на родине, но почему его сородичи не смогли найти вход в твой мир, а они его упорно искали, идей нет.

Оба леса синхронно вздохнули и выдали:

— Молодая.

— Глупая.

Льяр пояснил:

— Аня, со временем ты врастаешь в этот мир, и любое открытие портала ощущаешь, как живой разрез на коже. Будет тебе лет, скажем, пятьсот, ты тоже сможешь блокировать доступ в свой мир.

— Понятно.

Понятно было и другое — ее версия о неслучайном подборе миров в портальной связке была верна.

Звезды над головой ехидно подмигивали, точно подтверждали: — Да-да, ты не ослышалась, пятьсот лет. И нет смысла спрашивать возраст обоих товарищей, так по-простому сидящих рядом с ней на листе и курящих трубки. Все, что больше ста лет — ей представлялось с трудом.

С другой стороны, три недели назад она вообще не представляла себя в разумном лесу. Или открывающей двери в другие миры. Или летающей на драконе. А сколько еще предстоит… И если с мирами лесов было все понятно, и просматривались отличные перспективы по линии: драконы — русалки, с миром теневиков так же появилась надежда на прогресс, про болотный мир можно было просто забыть, то средневековый город еще не проявил себя. А может и не проявит, оставшись обычным таким городком средневекового мира.

— Ты уже спишь, — ласково прошептали над ухом, и девушка плавно взмыла в воздух, поддерживаемая невидимой силой, а затем ее понесло куда-то. Звезды мигали, расплываясь, сливаясь в сверкающую круговерть. А потом был тихий голос Арвеля и мягкость постели.

Проснулась Аня отдохнувшей и полной сил — хоть сейчас картошку копать или миры открывать, в зависимости от обстоятельств. За окном алыми полосами пламенел рассвет, намекая на морозный день. На стеклах серебрились узоры.

Аня полежала, наслаждаясь тишиной и покоем, и вдруг подскочила, осененная внезапной мыслью. Если дом сейчас часть порталов, то это же… Это просто… Какой простор для творчества! В душе колыхнулась волна радости — сказка стала реальностью. Это ее дом, и она может делать все, что хочет. Хочет — дворцовые покои, хочет — хай-тек или строгий классицизм. Все, что душеньки угодно.

Аня обвела прищуренным взглядом комнату, оббитые вагонкой стены, кресло, мольберт и… не стала ничего трогать. Может потом, лет через сто, когда надоест, решила она. Внизу слышались голоса, и голос отца она узнала сразу. Этого следовало ожидать — мама всегда была флагманом их семьи, и если она сказала, что дочь вне закона и работает на другие миры, и ей нужна помощь, потому как дисциплина и нормальное питание не налажены, то партия в лице отца ответила «есть»!

А потом ее взгляд зацепился за столик и букет роз на нем. Внизу белела записка. Девушка развернула и прочла: «С добрым утром, милая. Кофе и я ждем внизу. Хотел разбудить, но буду ждать следующей ночи».

Постскриптумом шло: «С твоими договорился — свадьбу празднуем здесь».

Хотелось возмутиться — не посоветовался, в любви толком не признался, но счастливая улыбка уже играла на губах, и Аня точно знала, что ответит «Да».

Эпилог