Жила-была коммунистическая партия

Более того, в результате разрушения или ослабления вертикальных структур отраслевого управления в 1987-1988 годах экономическая ситуация резко ухудшалось. Горбачев и его экономические советники так и не поняли, что в рамках административно-командной системы большая свобода производителей не гарантирует лучших производственных результатов, лучшего распределения ресурсов. Не поняли они и того, что для более плавного перехода экономической системы в новое качество необходимо сначала создать принципиально новые производственные ячейки, способные работать в режиме рыночной экономики, а затем уже разрушать административно-командную систему управления и распределения, которая была стержнем советской экономики.

Между тем у Горбачева была альтернатива – теория рыночного социализма, успешно развившаяся в начале 60-х годов, а затем разгромленная и отвергнутая как антисоциалистическая при Брежневе. Эта теория вполне могла стать основой концепции экономического реформирования страны. При ее последовательном проведении возникла бы возможность целенаправленного создания смешанной экономики, возникновения и развития различных форм собственности, проведения земельной реформы, создания новой социальной структуры общества, на базе которой можно было бы затем осуществить постепенный демонтаж административно-командной системы. Но что теперь говорить об этом: все произошло, как произошло.

Горбачев в 1993-1995 годах любил рассказывать в разных аудиториях такой анекдот: американский президент должен выбрать одну из 100 машин, но заранее известно, что среди них одна неисправная; французский президент должен выбрать одну из ста женщин, но известно, что среди них есть больная СПИДом; Горбачев советский президент, должен сделать выбор одного из ста советников-экономистов, хотя известно, что только один из них умный и дельный. С советниками-экономистами Горбачеву действительно не очень везло, но ведь выбор всегда делал он сам. И как мне кажется, главная причина неудач экономических начинаний Горбачева состояла в том, что ни он сам, ни тем более его окружение не были готовы проводить действительно кардинальные изменения в экономике, а стремились лишь подремонтировать систему, которая в принципе изжила себя и реформированию не подлежала.

Показательнее всего в этом отношении история со знаменитой экономической программой Шаталина – Явлинского "500 дней". У меня в архиве хранится копия соглашения, подписанного в августе 1990 года Горбачевым и Ельциным о разработке и реализации этой программы. Здесь не место для развернутой ее оценки, но несомненно, что она давала шанс на улучшение дел в экономике. Немаловажно и то, что это было первое соглашение, подписанное руководителями Союза и новой России, которое открывало перед ними возможность не конфронтации, а сотрудничества.

Как использовал этот шанс Горбачев? Под давлением правых он в одностороннем порядке, без каких-либо объяснений отказался от этой программы и поддержал уже в октябре того же года экономическую программу, предложенную правительством Рыжкова и не содержавшую ни одной оригинальной или эффективной идеи. Тем самым Горбачев окончательно испортил отношения с Ельциным, усилил подозрительность и недоверие руководителей других республик и объективно способствовал ухудшению экономического положения страны. К тому же на совещании "большой семерки" в Лондоне и в Международном валютном фонде программа оздоровления экономики, подготовленная Абалкиным-Рыжковым, была отвергнута и страна не получила столь необходимых ей кредитов. Это был последний шанс Горбачева изменить к лучшему положение дел в экономике, но он им не воспользовался.

Вообще 1990 год был для Горбачева годом упущенных возможностей. Когда в июле собрался XXVIII съезд КПСС, лидеры демократической оппозиции в партии (так называемая "демплатформа" в КПСС) предложили руководству партии разделить ее на две самостоятельные партии: ортодоксально-коммунистическую и социал-демократическую. Если бы это произошло, у КПСС появился бы шанс сохраниться в политической жизни хотя бы в качестве оппозиционной партии, а Горбачев наконец-то смог бы сложить с себя обязанности генсека и стать настоящим Президентом страны.

Но, увы, этого не случилось. В марте 1995 года Горбачев, отвечая на вопрос журналиста о том, что, может быть, в свое время надо было пойти на разделение КПСС, дает следующее объяснение, почему этого не случилось: "А вот давайте посмотрим, обратим свой взор в сегодняшний день. До сих пор огромно влияние коммунистической партии. А тогда, в то время, когда еще не состоялись, а лишь заявляли о себе новые партии, когда еще разделение властей формировалось, когда президентская власть только становилась на ноги и у нее не было опорных механизмов на местах, пойти на то, чтобы через колено ломать партию… Мы схлопотали бы больше неприятностей, чем выиграли очков" (Огонек. 1995. № 11. С. 43).