Жила ли Дева Мария?

Посредством «водосвятия» здесь пытаются магически-колдовски гарантировать в будущем дожди, а путем остального благодарят богоматерь за ее мнимую хозяйственную помощь и вымаливают последнюю на будущее. Что касается самих сельских работ, то крестьяне считают, что пахать следует до успенья, а сеять — до и после него, а также необходимо озаботиться уже и заготовкой различных припасов на осень и зиму. Все это народ, по своему обыкновению, выразил, в ряде поговорок, как-то: «До успенья пахать — лишнюю копну нажать»; «Сей озимь за три дня до успенья и три дня после успения».

В богослужебном отношении церковь отвела успению десять дней (14–23) и постаралась придать ему торжественный характер с целым рядом особых песнопений, молитвенно-хвалебных взываний к Марии (акафист), крестными ходами на поля и т. д. Сделано было это, конечно, не спроста, а преследовались определенные цели и имелись особые причины. Во-первых, — во время урожая легче обирать крестьян. Затем, с помощью всего этого церковь на нем обрабатывала и обрабатывает темную верующую массу, превознося пред ней мнимодействительную хозяйственную помощь вымышленной богородицы и т. д.

Успением мы заканчиваем свой беглый обзор главных церковных праздников, связываемых с решающими моментами мнимоземной жизни и истории христианской богоматери и приснодевы Марии.

VIII. Заключение

После исторического разбора раннехристианских сказаний о «богоматери», представлений о ней, ее реликвий и праздников, скажем теперь несколько слов вообще о корнях и значении ее культа.

Культ этот, с одной стороны, восходит своими корнями в многобожие идей «языческой» древности. Мы видели уже, что в целом ряде стран античного мира, где зародилось и развивалось раннее христианство: в Египте, Ассиро-Вавилонии, Финикии, Фригии и Палестине, — всюду имелись более или менее развитые религиозные системы, в которых видное место принадлежало определенным женским божествам— девственным богоматерям — возлюбленным многоименного растительного «умирающего и воскресающего» спасителя. Последние отражали собой былой матриархальный уклад, были связаны с сельским хозяйством, земледелием, считались его небесными покровительницами, подательницами урожая, как и вообще всяческого благополучия и благосостояния населения.

Первоначальная еврейская религия, связанная с патриархальным укладом евреев-скотоводов, соответствующего женского божества не имела и выдвигала на первое место «бога-отца», могущественного и грозного властелина. При переселении в Ханаан и переходе здесь на земледелие, религиозная жизнь евреев подвергалась изменениям: с одной стороны, религия пастушеского Ягве впитала в себя целый ряд элементов местной, ханаанской земледельческой религии, в том числе — и культ главного женского божества последней. С другой, — культ этого божества продолжал существовать там параллельно с поклонением Ягве, рядом с ним, таясь или открыто выступая наружу в среде простого народа, крестьянства. Божество этого носило имя Марии или именовалось просто «царицей небесной».

Около начала христианской эры культ Марии, подавляемый казенным жреческим юдаизмом, ожил и процветал в еврейских гностических сектах, чтивших Иисуса — юдаизованный образ многоименного растительного «спасителя» и сливших его с образом мессии-христа. Христианство, выливаясь из гностицизма, в числе прочего, вынесло оттуда и культ богини Марии. Первоначально, пока оно ютилось только в небольших городских общинах, в условиях городской жизни, культ этот особо большой роли не играл, выпукло не выпячивался. Картина изменилась, когда христианство вышло из тесного круга тайных замкнутых общин и начало свое победное шествие по греко-римскому миру. Здесь оно, в погоне за властью, за возможно большим количеством сторонников, приверженцев, применяясь к местным социальным условиям, приспосабливало свое учение и культ к местным верованиям, обрядам, божествам или просто поглощало, воспринимало их в себя и перерабатывало.

В этом процессе распространения, приспосабливания, поглощения и переработки христианство не могло не встретиться и встретилось с крепко связанным с сельским хозяйством и прочими сторонами социальной жизни культом многоименной богини-матери. Тогда произошло неизбежное: былая юдаизованная ханаанская разновидность последней, первохристианская Мария, слилась со слитным образом той богини, поглотила целиком ее «языческий» культ и превратилась в ту христианскую «богородицу» и «приснодеву», которую мы видели в многоразличных евангелиях и позднейшей древне-христианской литературе и которая поныне чтится в таком виде миллионами верующих.