Жилбос. Девушка из будущего

– Если это так, то почему тогда, все эти мудрецы поголовно женаты? – задавались вот такого рода вопросами молодые офицеры, находясь в поиске и не только истины. – Несомненно, одно, – находили ответ на этот свой вопрос молодые офицеры, – эти господа женатики, за долгое время своего брака осточертели своим молодым супругам занудством и крохоборством. Да и их преклонные года не способствуют взаимопониманию, ему подавай тяжёлую музыку Баха, а она хочет кружиться в вальсе под музыку Штрауса, он надевает тяжеловесные штаны и всё чёрное, а её одежда так порхающее легка и светла, что и не заметна. И они, эти старые хрычи, опасаясь, что их молодость возьмёт своё, видя в нас удачливых соперников, решили нам голову заморочить всеми этими глупейшими выдумками о браке.

Ну а когда присутствует такая разность взглядов на дам, то не трудно догадаться о том, что сейчас думали и как смотрели на своих и не рядом стоящих дам, в призме взгляда на Чарльза, все эти господа. И если молодые офицеры начинали хмуриться, когда взгляд Чарльза останавливал свой взгляд на даме с загадочным лицом и мужем где-то сзади, то супруг этой дамы наполнялся воодушевлением, в ожидании комедии. – Наконец-то, хоть кто-то скажет этой стерве правду. – Одновременно краснел и бледнел в предчувствии развязки, да тот же сэр Дуфри, жалкое ничтожество в глазах его супруги, леди Дуфри, и отъявленный подкаблучник в глазах мужского сообщества. При этом сэр Дуфри даже не задумался о том, что будет после того, как только этот Чарльз запишет леди Дуфри в макаки. А зря. Ведь он можно сказать, единственный из всех, кто прекрасно знает склочный характер леди Дуфри, и на что способна она в гневе (а вот один молодой офицер этого всего не знает и оттого влюблён в неё, ведь она внешне привлекательна).

И только стоило Чарльзу, не задумываясь о последствиях, но при этом максимально смягчая свои слова, сделать предположение, что родословная леди Дуфри несомненно уходила в глубь веков и его далёкие предки, судя по ней, вели активный образ жизни, а этого в итоге показалось мало для леди Дюфри и она потребовала ещё подробностей, а он вдруг не удержался и ляпнул: «Ваши предки леди, предположительно все вышли из макак», как тут же всё и закрутилось вокруг впавшей в истерику леди Дуфри.

Правда, не вот так сразу, а вначале онемевшая леди Дуфри, потрясённая услышанным, выдержала паузу, и как только Чарльз было подумал: «Пронесло», то как разродится криком: Сэр Дуфри! – А сэр Дуфри, оглушённый пониманием своей недальновидности, от страха присел в коленях и таким образом попытался от своей супруги спрятаться. Но куда там, когда зов леди Дуфри образовал коридор между ею и самим сэром Дуфри, на которого теперь со всех сторон смотрели гости графа и с нетерпением ждали от него возмущённой реакции на это публичное оскорбление его супруги со стороны этого Чарльза. И если насчёт всей этой публики сэр Дуфри вообще не беспокоился, то вот обращённый на себя взгляд со стороны леди Дуфри, он не мог игнорировать. И сэр Дуфри, сглотнув комок страха, виновато посмотрел на леди Дуфри и, явно решив поиздеваться над ней, ещё спрашивает её. – Что случилось, дорогая?

– А ты не знаешь?! – вопрошает леди Дуфри, потрясённая такой не внимательностью к себе со стороны сэра Дуфри, этого эгоиста и собственника, для которого её заботы и волнения никогда не были интересны, когда есть собственное я. И, судя по тому, что сэр Дуфри пожимает плечами, то он решил довести леди Дуфри до белого каления. Что у него с лихвой получилось – леди Дуфри не только побелела, а её чуть ли не начало трясти при виде такого эгоизма сэра Дуфри (как понял к своему сожалению сэр Дуфри и все остальные, то Чарльз был забыт леди Дуфри и сейчас для неё представлял интерес только сэр Дуфри).

– Его супруге прилюдно наносят оскорбление, – вперившись взглядом в сэра Дуфри, начала накручивать себя леди Дуфри, – а он не то что бы не слышит, а его это не касается. Так, сэр Дуфри? – таким холодным тоном голоса это спросила леди Дуфри, что всем вокруг стало страшно за сэра Дуфри, включая его самого. И сейчас бы, наверное, сэру Дуфри прилюдно несдобровать, – леди Дуфри была готова вынести на всеобщее обсуждение свои взаимоотношения с сэром Дуфри, врезав ему по его нахальной физиономии сумочкой, – если бы не граф Сельжук, вовремя вмешавшийся в назревающий конфликт.

– Леди Дуфри, – окликнув леди Дуфри, граф привёл её в чувства, – я, несомненно, уважаю вас и ваше желание быть самой собой, но вы находитесь у меня дома и уж извольте подчиняться установленным мною порядкам и правилам. И я вас убедительнейшее прошу, не спешить с выводами и отложить решение возникших вопросов на потом. – С чем граф оставляет усмирённую леди Дуфри, а сам возвращается к Чарльзу, о котором все временно забыли.