Жилец

– Ладно, через два месяца ждите меня в гости.

Лева пошел меня проводить.

– Я отвечу на основные вопросы из тех, на которые ты хотел бы получить ответы, но по известным причинам их не задаешь, – начал разговор Лева.

– Итак, отца у нас нет, умер два года назад от туберкулеза, а заразился он на севере, когда после фронта мотал срок в лагерях по ложному доносу, потом, после смерти Сталина, все обвинения с него сняли, даже принесли извинения, а туберкулез остался. У мамы бронхиальная астма, она у нее давно, а после смерти папы болезнь обострилась и пока нет улучшения. Финансовое положение у нас не очень, государство платит на нас, детей, пособие, но оно небольшое, мама не может работать, богатых родственников у нас нет, поэтому – террикон. Вот, пожалуй, и все, о чем ты что ты, наверное, хотел у меня спросить, но стеснялся.

– И даже больше того, – честно признался я.

Через несколько дней я подошел на перемене перед последним уроком к Леве и спросил:

– Ты сегодня работаешь?

– Естественно, погода неплохая! – ответил Лева. – Ты что-то хотел?

– Возьми меня на террикон.

От неожиданности Лева присвистнул.

– А тебе зачем? Это тяжелые деньги, их на пустяки не потратишь.

Я молча стоял и смотрел на него.

– Ладно, только не сегодня. Я должен получить на это разрешение и еще рассказать тебе про работу, в чем она заключается и как ее нужно правильно выполнять, там есть свои особенности, которые нужно обязательно знать. Даже не так, – после небольшой паузы продолжил Лева, – вначале я тебе все объясню, а объяснять я могу только на переменах, после уроков времени у меня нет, а потом, если не передумаешь, я поговорю о тебе.

– Согласен!

Мне действительно нужны были деньги и вот на что. Я решил прийти на день рождения девочек с подарками. Сделать их своими руками было бы здорово, но я ничего не умею, не научился, конечно можно было бы попросить денег у мамы, как я сделал бы раньше, но после близкого знакомства с Левой мне не хотелось. Потом у меня появилась мысль купить подарки за свои деньги, заработанные своим трудом, ну а где мне, несовершеннолетнему, это можно сделать? Конечно, как сказал Лева, на терриконе. Как это устроить, я не знал и поэтому обратился к нему за помощью.

Весь следующий день, точнее, перемены между уроками, Левка грузил меня информацией о том, что такое террикон, как он работает, почему он дымит, почему горит, и как это нужно учитывать в их работе, а еще я узнал, как работают люди на терриконе. В организации их труда были свои неписанные правила, которые необходимо соблюдать неукоснительно. Например, Лева вместе с приятелями Михалычем и Сашком работал в бригаде, т.е. бригада работала на себя, а еще можно работать на барыгу. Конечно, те, кто работает «на себя» получают значительно больше. Лева, опережая мою просьбу, сказал, что меня в бригаду не возьмут и он даже спрашивать не будет, а попробует пристроить меня к какому-нибудь более-менее нормальному барыге.

На следующий день, перед уроками Лева сообщил, что вчера поговорил обо мне с барыгой и тут же уточнил, что с одной барыгой, так как это была женщина и, по словам Левки, нестарая и даже красивая, но у нее репутация – она неравнодушна к крепким пацанам, и ходят слухи, что с ними рассчитывается «натурой». Так ли это, или выдумки, он не знает, а предупредить обязан.

– Если тебя это не пугает, то сегодня пойдем. Ты после школы переоденься во что ни жалко и подходи к террикону со стороны Шанхая, там и встретимся, а на переменах я тебя погоняю по вчерашним урокам.

Лева не скрывал удивления, когда я почти дословно пересказал весь его вчерашний «учебный материал».

– А как ты это у тебя получилось, ты же ничего не записывал?

– У меня так мозги устроены, все, что я слышу, читаю или вижу, конечно, если я это делаю хоть с каким-то усердием, откладывается в памяти, а когда вспоминаю, я просто это вижу. Вот и все!

– Так, значит, у тебя образное мышление, – с интересом отметил Лева.

– Ну, насчет мышления не знаю, – ответил я с усмешкой, – а память именно так и работает.

– Так тебе уроки учить – раз прочитать.

– Раз прочитать – это я только запомню, а выучить – это еще нужно понять, что прочел, а тут у меня далеко не всегда получается.

Лева помолчал, а потом спросил:

– Раз все образно воспринимаешь, наверное, ты стихи пишешь?

Я ответил не сразу, мне не хотелось говорить на эту тему.

– Иногда.

– Почитай.

– Не сейчас.

После уроков мы с Левкой встретились у террикона, затем он меня подвел к барыге, которую звали Ольгой, и представил.

Ольга смерила меня с ног до головы, наверное, так оценивают лошадь, разве что зубы не посмотрела, и, похоже, осмотром осталась довольна.

– Тебе семнадцать. – то ли утвердительно, то ли вопросительно сказала она, – А меня зови Олей, тебе вообще работать приходилось?

– Мне не семнадцать, а шестнадцатый, и я нигде не работал.

Ольга внимательно посмотрела мне в глаза и негромко произнесла:

– Запомни, тебе семнадцать, а впрочем, ты можешь завтра не приходить, если окажется не по силам. Ну ладно, поживем увидим, а сегодня поработаешь с Валентином. Валек, иди сюда!