Жилец (СИ)

Катя молча положила себе макарон, щедро посыпала тертым сыром и принялась за еду. Почти сразу же разразился трелью ее мобильник, она вскочила и выбежала из-за стола. Поговорила о чем-то с матерью, потом примчалась обратно и отдала телефон мне:

— Держи!

— Привет, — сказала я. — Извини, Вик, я ем. Перезвоню. Ну ладно, если на два слова… Нормально. Угу. Ага… Ничего страшного, но лучше бы ты заранее предупредила, а то бедная девчонка три часа под дверью сидела! Вик, а я откуда знаю, когда у нее экзамены начинаются?! У меня своих дел выше крыши, я ее что, на вокзале караулить должна была? Встретить бы встретила, но ты же знаешь, багаж бы не потащила, мне такие силовые упражнения противопоказаны. Что? Такси оттуда стоит, как перелет до Гонконга, а я без работы вообще-то!

Раздались короткие гудки. Я отдала Кате телефон, безо всякого аппетита затолкала в себя остатки ужина, машинально вымыла посуду и ушла к себе. Денис ушел раньше, и я видела, как кривится Катя, видя его хромоту.

— Вер, ну пусти в интернет, — поскреблась под дверью племянница.

— Я работаю, — отозвалась я. — Иди лучше учебник почитай, тебе полезно. А переписываться с подружками можешь с телефона, тебе же дядя Сережа смартфон прислал, разве нет?

Я уже посмотрела, на какие сайты она забиралась. Три соцсети, почта, еще какая-то ерунда, не имеющая никакого отношения к учебе, форумы и картинки…

Если честно, работать у меня не получалось. Я с трудом переношу чужих людей в доме, Денис — редкое исключение, наверно, только из-за того, что он сам не нарушает границ, сказал ведь… Ленка еще, но она редко остается больше, чем на пару ночевок, это не Лида. А казалось бы — Катя моя племянница, пусть и троюродная, но я знаю ее с детства, а он вообще незнакомец! Но с ним мне намного легче жилось, мы как-то притерлись, что ли? Сошлись, как шестеренки в механизме, вспомнилось мне, уж не знаю, откуда взялось это сравнение. Мы были очень разными, но не раздражали друг друга. Мы могли смотреть сериал, если он нравился нам обоим, трепаться о какой-то чепухе, но по первому слову расходились по своим комнатам: Денису звонили или мне, или мы просто уставали, или настроения не было, неважно. А еще мы могли просто сидеть и молчать. Это очень важно, когда у тебя есть кто-то, с кем можно молчать…

Я снова выключила ноутбук, взяла его подмышку и пошла к Денису. Сказал же, что бы я входила без стука.

— Не смотри! — рявкнул он так, что я чуть не уронила свой ноут. — Не надо тебе этого видеть. Сейчас, я закончу…

Я отвернулась, краем глаза успев заметить, что он обрабатывает шрам.

— Ден, хочешь, я расскажу одну историю? — спросила я, стоя спиной.

— Расскажи.

— Знаешь, что такое трофическая язва? У моей бабушки их было несколько. Она сама устроила первую: поцарапала кожу, заклеила БФ-ом, но, видимо, занесла инфекцию, а потом пошло по нарастающей. У нее был варикоз, а еще диабет — но об этом мы узнали позже, словом, с этими язвами на ногах она жила долго, — я поставила ноут на стул. — Они никак не лечились. В той комнате до сих пор на полу следы от фукорцина, она им пользовалась для дезинфекции. На одной ноге язва дошла почти до кости.

Денис молчал, чем-то шурша.

— Я помню, как пришла из школы. Я училась тогда в девятом классе, вот прибежала, — продолжила я, — радостная такая, тройку по алгебре исправила. Бабушка как раз делала перевязку. И, наверно, сосуд задела. Кровь хлынула так, что я едва успела тазик подставить, собачий… ну, собака у нас тогда была, лапы ей в нем мыли после прогулок. А все на работе… Я как-то помогла ей кровь остановить, потом помчалась к хирургу — поликлиника-то рядом. Та нас хорошо знала, прибежала прямо в тапочках, а снег уже выпал…

— А бабушка?

— Прожила еще семь лет. И все эти годы перевязывала язвы сама, даже бинты стирала, экономила… А умерла она от инфаркта. У нее еще и сердечный клапан был искусственный, — зачем-то добавила я. — И как ты думаешь, Ден, я сильно испугаюсь, если что-то замечу? Я понимаю, что ты не хочешь, чтобы это кто-то видел, тебе самому это неприятно, но поверь, я не стану блевать от ужаса и отвращения, если вдруг разгляжу твои шрамы. Ден? Ты что?

— Ничего… — тихо ответил он. — Посидишь со мной? Я третий сезон докачал.

— Чаю заварить?

— Не надо. Просто посиди, пожалуйста. Мне иногда бывает так паршиво, что хоть волком вой, а ты вот рассказала… — Денис покачал головой. — И я понял, что мне-то разом… Больно, да. Но уже не особенно и не часто. И станет лучше. А что калека, ну так я накоплю на хороший протез.

Я не утерпела и рассказала ему о двоюродной бабушке. Той, что вышла за инвалида.

— Если смог жить он, что мешает мне? — усмехнулся Денис. — Кстати, а почему ты с ней не общаешься?