Жилец. Смерть играет

— Что толку строить предположения? — Она заглянула ему в лицо. — Уж не хочешь ли ты сказать?.. Дорогой, я ненавижу тайны. Ты серьезно говоришь, что способен заплатить за то, чтобы стать компаньоном, или что это там такое? Скажи мне.

Он улыбнулся ей, хотя на его лице по-прежнему лежала тень тревоги.

— Я ничего не могу рассказать тебе сейчас. Прости, дорогая, но так уж обстоит дело. Мне нужно посмотреть, как будут развиваться события. Но если только если — я приду через неделю, возможно раньше, и скажу тебе, что дело выгорело, ты поедешь со мной?

— Ты же знаешь, что поеду!

— И не станешь задавать никаких вопросов?

— А почему нет?

— И не станешь задавать никаких вопросов, я спрашиваю?

— Фрэнк, ты пугаешь меня, когда у тебя такой вид. Это кажется так глупо… Ну да, наверное, не стану задавать никаких вопросов.

— Ну вот и хорошо.

Сюзан посмотрела на часы:

— Дорогой, мне нужно бежать, не то я опоздаю на поезд, ты знаешь моего отца. — Она натянула плотно облегавшую шляпку на густые золотисто-каштановые волосы и припудрила нос, пока Харпер платил по счету. А когда официант ушел, прошептала: — И все-таки я хотела бы… я хотела бы, чтобы ты рассказал мне об этом чуточку больше.

— Нет, я не могу, — коротко отрезал он. Но, подумав, добавил: Просто… просто за последнее время кое-что произошло, вот и все.

— Я не знаю, что у тебя произошло за последнее время, об этом не сообщалось в газетах, — зло проговорила она, пока они шли к выходу. Потом более мягко добавила: — Кстати, по дороге сюда я стала читать газету, но заснула. Разглядела только заголовки про какую-то большую сенсацию. Что-то связано с этим?

Харпер сардонически рассмеялся.

— Косвенным образом — возможно, — ответил он, открывая дверь на улицу.

На пороге Сюзан едва не налетела на маленького, с землистым цветом лица человечка, который в этот момент как раз собирался войти. Он устремил на нее взгляд нескрываемого восхищения, к которым она, прекрасно сознававшая свою привлекательность, давно привыкла. Обычно, в зависимости от настроения, подобное признание ее достоинств ей льстило или ее веселило, но по какой-то причине, которую она не смогла бы объяснить, взгляд этого человека, пусть и мимолетный, вызвал у нее негодование и смутное беспокойство. У Сюзан возникло такое чувство, словно ее оценивает змея.

А тем временем новый посетитель вошел в ресторан и уселся за столик у окна. Какое бы впечатление он ни произвел на Сюзан, для администрации этот человек, очевидно, был ценным клиентом, потому что не успел он занять свое место, как Вольпи, похожий на взволнованного черного жука, порхающего между столиками, уже подлетал к нему.

— Ах, месье Дюпин! — воскликнул он. — Давно мы не удостаивались такой чести. Что месье изволит заказать?

— Cafe filtre [9],- коротко сказал Дюпин.

У хозяина кафе вытянулось лицо, но критиковать заказы клиентов, какими бы разочаровывающими они ни были, он себе не позволял. Кроме того, Вольпи тоже уже прочел заголовки в газетах, и он был человеком тактичным. Кофе Вольпи принес с такими церемониями, как будто это было самое изысканное блюдо в меню, и если при этом и отпустил какие-то комментарии, то они предназначались лишь его жене за стойкой.

Дюпин маленькими неторопливыми глотками выпил кофе. Закончив, зажег сигарету, а выкурив ее, взял новую. Мало-помалу зал пустел, но Дюпин по-прежнему не подавал никаких признаков того, что собирается уходить. Заведение почти совсем обезлюдело, когда, наконец, какой-то человек зашел в него и направился прямо к свободному месту за его столиком.

Он был худощавым, среднего роста, в сером костюме и пальто, которые когда-то знавали лучшие времена. Ни его лицо, ни его порывистые, воробьиные манеры не были особенно располагающими, но в его внешности проскальзывало нечто такое — то ли причиной тому были коротко остриженные рыжеватые усы, то ли линия его плеч, — от чего создавалось впечатление, будто некогда он был офицером и даже джентльменом.

Дюпин поднял глаза, когда мужчина к нему подошел. Выражение его лица не изменилось, а когда он заговорил, шевелились лишь его губы.

— Вы сильно опоздали, Илз, — негромко произнес Дюпин.

— Над Ла-Маншем туман, — коротко ответил Илз. — Двойной бренди с содовой, — добавил он для Вольпи, который возник возле него.

Хозяин кафе выразил сожаление голосом, лицом и руками:

— Увы, сэр, боюсь, что уже слишком поздно. Время торговли спиртным…

— И все-таки, я думаю, вы можете принести моему другу то, что он просит, — заметил Дюпин.

— Ах, месье, не просите меня…

— Однако же я вас прошу, — последовал холодный ответ, и выпивку тут же подали.

— Никак не возьму в толк: зачем вам понадобилось, чтобы я приезжал в такую глухомань? — проворчал Илз, поставив пустой стакан.

— Затем, что это глухомань. Разворачиваются кое-какие события.

— Я знаю.

— Интересно, — проговорил Дюпин, глядя на собеседника пронизывающим взглядом, — и как много вы знаете?

— Что вы имеете в виду?

— Знаете ли вы, например, где именно находится Баллантайн в настоящий момент?

— Откуда мне это знать?

— Знаете ли? Таков был мой вопрос.