Жили-были

Когда солдат в строй вступает,
Тяжко вздыхает и говорит:
«Отче наш,
Румяная заря играет,
Рота командира ожидает,—
Иже еси,
Шумит, гремит,
Рвется, как
На небеси,
Подайте палок и плетей
Для солдатских плечей
От солнечных лучей,
Да святится,
Тогда солдат солдата,
По приказанью начальства,
Бьет и в уме своем клянет
Имя твое,
Потом входит к ним фельдфебель,
Кричит: „Стройся, равняйся,
Смотри на начальника бравей!“
Да приидет,
Теперь вся рота наша в отряде,
Командир наш помрет,
Будет во аде,
Тамо же будет
Царствие твое,
Вот здесь командуешь нами,
А там будешь командовать чертями,—
Над ними,
Да будет воля твоя,
Там будешь более в почете,
Нежели у нас в батальоне или роте,
Яко на небесех,
Хоть ты не более червя,
Который пресмыкается
И на земли.
Провиант наш ты на что меняешь?
У нас последнее отнимаешь.
Ведь это —
Хлеб наш насущный
Царь нам от казны отпускает,
Даждь нам днесь,
А если мы перед тобой в чем
провинились
Или на службу не явились,
В кабаке просидели —
Остави нам,
А что вы муку нашу проедаете,
А денежку в карман кладете,
Это за вами —
Долги наши,
Хотя вы мукой не торгуете,
Ничем не барышуете,
Яко же и мы оставляем,
Если с нами честно разочтетесь
И во всем нас удовлетворите,
А если по-прежнему, то будете
Должниками нашими,
А командир наш до самой смерти
Смотрел на нас сурово,
Не дай нам бог другого
И не введи нас во искушение,
Но избави нас,
А равно и мы от тебя избавиться
Очень рады, как
От лукавого!»

Генерал солдата за это поблагодарил и три рубля на водку подарил.

Солдат вывернулся

В некотором царстве, в некотором государстве, на ровном месте, как на бороне, при царе Митрошке, когда народу было трошки, снег горел — его соломою тушили. Кому не любо, тот не слушай, только врать не мешай; кому не вкусно, тот не кушай, есть другим не запрещай. Это еще не сказка, а только присказка.

А сейчас начнется сказка.

Некий солдат задумал помолиться богу, и потел он в церковь, но не попал он в русскую церковь, а в польский костел. И видит: все сидят с книжками. А у него книжки не было. Пошарил он по карманам — вместо книжки попались ему карты. Он вынул их из кармана и начал перекладывать. Заметил это другой солдат, сейчас же подсел к нему и стал с ним играть в очко. Фельдфебель первого солдата тайно за ним наблюдал. Пришел он в роту и ротному доложил.

Наутро ротный вызывает солдата: «Ну, скажи- ка, дуралей, как это ты в польском костеле в карты играл?» — «Не играл я в карты, а одного гражданина закону божьему учил». — «Как, закону божьему? Выкручивайся теперь, а то наказан будешь!» — «Вот, господин, ротный, учил я его так: туз означает единого бога; двойка означает бога-отца и сына; тройка означает святую троицу; четверка означает святую троицу и человека; пятерка означает то, что бог в пять дней сотворил видимое и невидимое; шестерка означает шесть рабочих дней в неделе; семерка — неделю; восьмерка — Ноя с женою и его трех сыновей с их женами; девятка означает: „В руки твои придет дух мой“, то есть Христос помер в девять часов; десятка означает десять заповедей господних, данных богом Моисею на горе Синае; четыре короля — четырех евангелистов: Матвея, Марка, Луку и Ваньку; четыре крали означает: три из них — жены-мироносицы, четвертая Мария Магдалина: пришли помазать тело Христово во гробе; три валета — три разбойника, распятые с Христом на кресте; двенадцать карточных фигур означают двенадцать месяцев в году; пятьдесят две карты означают пятьдесят две недели в году; триста шестьдесят пять очков — триста шестьдесят пять дней в году».