Жили-были

Вот третью обедню стал служить поп. Много пришло прихожан обедню слушать. Эту обедню начал Пахом служить с решетом. Поднял решето кверху и начал распевать: «Тут дыра и тут дыра, тут дыра и тут дыра тут дыра и тут дыра». Потом говорит: «Ну, дьячок, запирай двери на крючок, будем всю неделю служить!»

Прихожане испугались, все из церкви разбежались и уговорились: надо прошение подать архиерею, написать, что поп худо служит. Архиерей ответил: в такое-то время приеду на ревизию. И приехал с певчими и с протодиаконом. Собрались прихожане, и архиерей заставил служить отца Пахома обедню.

Начал он: «Преосвященнейший владыко! Возглас первый: служу при сей церкви двенадцать лет и составил капитал в двенадцать тысяч. Вам жертвую шесть тысяч, и протодиакону пятьсот рублей, и певчим триста рублей. Поехал мужик на мельницу, навалиша большой воз, и смутишася кони его, и бысть глас с небес: тпррру!» Певчие и подхватили: «Слава тебе, господи, слава тебе!»

Архиерей вышел к прихожанам и говорит:

«Миряне, поп-то ничего служит!» — «Это при вас хорошо, а без вас плохо!» — «Нет, пусть служит. Нельзя хаять его».

Церковная служба

Выходит дьякон. Становится на амвон, а поп и говорит: «Дьякон, дьякон, посмотри-ка в окошко, не идет ли кто, не несет ли чего?» Дьякон отвечает: «Старуха идет, горшок масла несет!» А дьячок поет: «Подай, господи!»

Поп опять: «Дьякон, дьякон, посмотри-ка в окошко, не идет ли кто, не несет ли чего?» Дьякон отвечает: «Старуха идет, четверть ржи песет!» Дьячок опять поет: «Подай, господи!»

Поп опять говорит: «Дьякон, дьякон, посмотри в окошко, не идет ли кто, не несет ли чего?» Дьякон отвечает: «Идет мужик, несет дубину на поповскую спину». Поп и дьячок поют: «Тебе, господи!»

Безграмотная деревня

Деревня была безграмотна, и поп безграмотный, и дьякон безграмотный, да и дьячок безграмотный. А церковь была, службы служили. Прознал архиерей об этом, поехал полюбопытствовать. Приехал к попу, поп побежал к дьякону: «Вот беда! Архиерей приехал, как мы служить станем?» А дьякон сказал: «А, как-нибудь выкрутимся!» Поп говорит ему: «Ты то пой, что я буду!» А дьячок: «А мне уж надо свое петь на клиросе, не с вами!» Поп в ответ: «Что знаешь, то и валяй!»

Зазвонили к обедне, поп архиерею и говорит: «Владыка, благослови!» — «Бог тебя благословит, поди служи!»

Поп пришел в церковь, одел ризу. Архиерей пришел, в алтарь стал: «Ну, починай, служи!»

Поп запел — голос громкий:

О-о-о! Из-за острова Кельястрова
Выбегала лодочка осиновая,
Нос-корма раскрашенная,
На середке гребцы-молодцы.
Тура-мара и пара!

Дьякон тоже запел:

О-о-о! Из-за острова Кельястрова,
Выбегала лодочка осиновая…

А дьячок на клиросе:

Вдоль по травке да вдоль по муравке,
По лазоревым цветочкам…

Архиерей послушал да рукой махнул: «Служите, как служили!»

И уехал прочь.

За упокой

Помер один богатый купец, старым он был. Жена его пошла к попу сорокоуст заказать. Поп ей и говорит: «Можно поминать мужа за одну обедню сто раз, только денег не жалейте». Купчиха подумала и сказала: «Если будете поминать мужа больше, то я денег не пожалею. Если сможете за одну обедню помянуть тысячу раз, то я вам сейчас же все уплачу».

Поп согласился, она вынула деньги и заплатила.

И вот во время обедни поп, дьякон и псаломщик стали поминать купца. А его звали Титом. Начали дьякон и псаломщик повторять имя Тит тысячу раз, а поп про поминание забыл и начал танцевать:

Тита-тита-тита-та-та!
Тита-тита-ти-та-та!..

Прихожане испугались и все разбежались из церкви.

Поп-завирала

Один священник, читая проповеди, много очень привирал. Раз, чтобы особенно не завраться, говорит дьякону: «Как я много навру, ты останови меня». Дьякон спрашивает: «Каким образом?»

Судили, рядили, наконец, решили, что привяжут к ноге священника тонкую бечеву, а другой конец будет у дьякона в алтаре, чтобы он мог, когда поп будет завираться, дергать ее.

Как решили, так и сделали.

Батюшка начинает говорить проповедь: «В одном городе на берегу моря каждый день погибает много народу от прожорливого крокодила. У него только хвост один в тысячу верст!» В это время кто-то за ногу его сильно потянул. Он вспомнил и говорит: «Тысячу-то не тысячу, а пятьсот будет!» Опять его дьякон дергает за ногу, он подумал и говорит: «Пятьсот не пятьсот, а триста будет!»

А народ в церкви до этого даже прослезился, но тут начал прислушиваться, что бы это значило. Дьякон же опять дергает бечевку, а поп: «Триста не триста, а полтораста будет!» А дьякон знай дергает; поп начал волноваться, переступает с ноги на ногу: «Полтораста не полтораста, а пятьдесят-то. будет!»

Прихожане стали улыбаться, священник разозлился и кричит: «Что ты со мной делаешь, черт возьми! Неужели крокодил был совсем без хвоста?»