Жили-были…

С первого класса по пятый, в котором вот уже вторую неделю занимался Игорь, учителя пытались бороться с его привычкой всё время что-нибудь рисовать. Стоило ему задуматься или заслушаться учителя, как рука сама начинала чертить. Ох и трудно приходилось Игорю! Особенно после того, как в классе поставили белые парты. Все ребята обрадовались новым партам: беленькие, чистенькие. Но потом Игорь решил, что при старых, чёрных партах жилось спокойнее. А новую парту чуть задень карандашом или пером — сразу заметно. После уроков дежурный или староста вручат тебе тряпку и прикажут: «Три!» И трёшь, пока опять парта не станет чистой.

С прошлого года Игорь сделался умнее и, чтобы случайно не нарисовать что-нибудь на крышке парты, всегда держал под рукой листок промокашки.

Но сейчас он думал не о недостатках и достоинствах белых парт… Сколько раз пытался Игорь сделать людям что-нибудь хорошее — и ничего не получалось. Начали следить за Иваном Васильевичем — исчез Илюха. На дверях у них замок — ни тётки, ни Илюхи нет. А Иван Васильевич уезжать собирается. Вчера, провожая своего гостя, он сказал ему у калитки: «Завтра и отчаливаем. Всё снаряжение на катере». Завтра — это значит сегодня.

Вчера же попытался Игорь помочь маме. Она всё время твердит: «Чистота, чистота» — и целый день только и делает, что наводит чистоту. Вернулся Игорь с уроков, а мама собирается на рынок. «Иди, — подумал Игорь, — а я сам такую чистоту наведу, что ахнешь. Мы ведь и в школе в этом году будем сами убирать — пятый класс как-никак!»

Едва только мать скрылась за дверью, Игорь поскорее набрал воды, достал тряпку и давай мыть в гостиной. Там и так всё блестело, но Игорь вспомнил мамины слова, что «лишний раз сполоснуть никогда не мешает», и усердно принялся за работу. Когда мама вернулась, она действительно ахнула, и даже слёзы появились у неё на глазах. Но не от радости. «Да кто тебе позволил? Да что ты наделал?! Ужас какой!» — запричитала она и, вытолкав помощника из комнаты, всё заново перемыла…

Из школы Игорь шёл с грустными мыслями и вдруг у калитки услышал залихватский свист. Илюха вернулся!

Оказывается, Илья, человек, свободный от всяких обязанностей, ездил за грибами и неплохо провёл на лоне природы два дня.

— Как на курорте, — сказал он. — А ну, выкладывай новости!

Узнав об отъезде поднадзорного Ивана Васильевича, Илюха обрадовался:

— Вот что, друг мой Игорь. Пока его не будет, мы проведём боевую операцию.

— А это как? — невпопад спросил Игорь.

Илюха хмыкнул и покровительственно похлопал его по плечу:

— Слушай. Пока он ездит, надо осмотреть квартиру и найти какую-нибудь шпионскую штуковину. Оттащим её куда следует — и порядок!

— Это называется вещественным доказательством, — солидно заметил Игорь.

— Ага, это самое…

— Только, Илюха, как же мы туда попадём? Дверь-то на замке. И разве можно лезть в чужую квартиру?

— Чучело, — ласково сказал Илья. — К порядочным людям, как мы с тобой, нельзя. А Иван-то Васильевич — шпион. Соображаешь?

— Всё равно, Илья, нельзя. Кто-нибудь увидит, подумает, что мы воровать лезем…

— Пусть нехорошо, пусть, — наседал Илья. — А то, что шпион живёт неразоблачённый, — это хорошо? Да?

Игорь молчал — очень уж рискованной была эта операция. Он хотел совсем отказаться, а если вдруг Иван Васильевич и правда шпион? Вон какую пользу принесут ребята — и Илья, и Славка, и Лушка, а он будет в стороне.

— Всё-таки лезть нельзя. Давай так наблюдать, — сказал Игорь. — А уедет Иван Васильевич — можно в окно всё высмотреть.

— Ладно, подумаем, — отпустил его Илья. — А пообедаешь — занимай наблюдательный пункт. Надо уточнить, уезжает шпион или нет.

Игорю не хотелось снова забираться в ящик, но ничего не поделаешь — служба.

Славку и Лушу уговаривать не пришлось: как только Илья сказал им, что Иван Васильевич уезжает и подходит решительный день, глаза у них разгорелись. Луше очень нравилось участвовать в мальчишечьей игре, а у Славки были свои причины.

В третьей квартире, где раньше жили-были двое мужчин, началась «холодная война». С одной стороны, пожалуй, неплохо, что у него теперь есть хотя и новая, но мама и эта кудрявая Наташка. Заходишь домой — и сразу чувствуешь: люди здесь живут. Не то что раньше: войдёшь в пустую квартиру, кашлянешь или мяукнешь — и эхо отдаётся. К грязной посуде мужчин теперь не подпускают. На это вчера вечером папа сказал:

— Раз так, кузнец-молодец, — возражать не станем. Пойдём тогда сыграем в шашки. Давненько мы с тобой не сражались.

Анна Фёдоровна сегодня утром к завтраку таких оладий настряпала, каких Славка никогда не ел. Славка ещё валялся в постели, когда почувствовал их аппетитный запах. А жили бы они с отцом по-прежнему вдвоём — похлебали бы чаю, вот и весь завтрак.

Хорошо, конечно, и то, что Анна Фёдоровна учительница и работает в Славкиной школе.

Но имелась и другая сторона.