Жили были экспонаты

Возле облака опилок все остановились. Через падающие кусочки в нем виднелось что-то большое и темное. И оно издавало не самые миролюбивые звуки.

- Ну, с Чкто-том мы справились,- скороговоркой сказал Голубь, - можно и домой.

Он уже повернулся.

- А я? - спросила с негодованием Окаменелость возле перевернутой тележки.Никто еще за три с половиной и чем-то там миллиона лет не обходился со мной Так!

- Зато ты не можешь сказать, что тебя оставили в стороне,- сооб- щил, подойдя, Черепах.

- А кто там?- спросил Дронт и показал в тучу опилок.

Та постепенно оседала и оседала. А все стояли и ждали, что будет дальше. И вот облако постепенно рассеялось, опустилось, и все увидели Новый Экспонат. Он лежал в опилках и спал. Бока его мерно то опуска- лись, то поднимались. А ноги, которые были больше похожи на лопаты, мелко подрагивали, из большого рта доносилось: "Хр-р-р. А-а-а!"

- Вот те на!- удивился Волк.- Вокруг самые почтенные экспоны, а он спит и не шевелится! Эй! Эй ты, проснись, соня! Новый Экспонат заморгал и приподнялся на ластах.

- Ой, где я?- спросил он.

- Вообще-то в Музее,- сообщил Голубь.- В нашем Музее.

- В вашем Музее?- переспросил он озираясь.- Вот еще! Плавала, плавала и вдруг в Музее.

- Это она!- шепнул наблюдательный Голубь Черепаху.

- Да что ты!?- изумился Черепах.- Некоторые умнеют прямо на глазах.

- А ты кто? - спросил новенькую Волк.

- Я Стеллерова...

- Это хорошо, что ты здорова,- кивнула Квагга.- А теперь имя свое скажи.

- Так я и пытаюсь,- протянула она.

- Пытайся, дорогая, пытайся,- одобрила Окаменелость,- и будь Тверда в своих Намерениях.

- Я Стеллерова Корова,- сообщила новенькая.

- Ну и ну!- удивился Черепах,- всю жизнь думал, что коровы - это те, что с рогами на лугу пасутся. Да, жизнь нас неудержимо обгоняет. И с нами не советуется.

- А что вы тут делаете?- спросила она, глядя на собравшихся круглыми глазами.

- Как правило, собираем пыль,- глубокомысленно заметил Черепах,- надо же кому-то собирать пыль. Ну, еще на нас иногда показывают и говорят, что мы вымерли. Это тоже ужасно интересно.

- А ты?- спросил Дронт.

- А я плавала и ела.

- Ну, такого разнообразия здесь не жди,- обрадовал ее Черепах,- хотя живот у тебя всегда будет набит. В этом можешь не сомневаться.

- А я думал, что больше у нас никто никогда не появится,- грустно сказал Дронт.

- Ха, ха! - ответил Черепах.

- Это возмутительно!- выразилась Окаменелость. За всю мою трехмиллионную историю такого не было. Хватит зачучеливать все и вся. Надо ж кому-то плавать и есть.

- Надо составить Заявление,- высказал свое мнение Голубь.

- Да, да! - подхватил Волк,- мы им заявим, я им заявлю, все им заявим! Не забудьте записать, что я сказал.

Голубь где-то достал лист бумаги и начал водить по нему пером, а все советовали.

- Надо обязательно отразить Мнение,- сказала Окаменелость, - оно придаст документу Больший Вес.

- И описать Общее Ухудшение Положения,- вставил Черепах.

- Напишите, напишите, что я думаю,- суетился Волк,- пусть знают наших!

- Только вежливо,- сказала Квагга.

Через полчаса письмо было готово. Ко входу, у кассы, подкатили тележку с Окаменелостью. На нее взгромоздился Черепах, сверху Волк, на него Дронт с Голубем на спине. И все вместе они повесили Письмо.

Утром посетители, придя в Музей, останавливались в проходе и читали Заявление. На нем было написано:

Заивленее

Люди! Мы обиращаимся к Вам Всем.

Наше Общее Минение ( и особенно Волка) такаво:

Хватит все зачучеливать при Общем Ухудшении Палажения.

Надо же комута плавать и есть (напиример мне - С.К.).

А пастоять на полочках мы и сами можем.

С увожением:

Окаменелость,

Тасманийский Волк,

Стеллерова Корова,

Квагга,

Дронт,

Черепах

За ниграмтностию Общее Минение

вырозил Странствующий Голубь.

В С Ё...