Жили-были, ели-пили. Семейные истории

Мы бросились в дом. Открытого пламени еще не было, только серый едкий дымок и пластмассовая вонь – горела проводка на чердаке. Димка побежал наверх выяснять, где именно горит, а я стала искать детей. Одного нашла по кашлю – он залез под кровать, надеясь там переждать пожар, другой сообщил, что без компьютера – а они тогда занимали полкомнаты – выходить наружу и не собирается. Еле выгнала, но компьютер попёр с собой из последних сил!

На чердаке уже было не продохнуть. Там, как и на всяком интеллигентном чердаке, стояли, лежали и висели давно не нужные, но дорогие сердцу вещи, книги и посуда – такой милый блошиный рынок, где ничего не надо, но приятно посмотреть. И пыль веков, которая успела скопиться за год.

Муж еле выполз оттуда, из-под этого барахла, кашляя и задыхаясь, и долго еще не мог прийти в себя, пытаясь избавиться от черной пелены перед глазами.

Дерево, а это был замечательный просмоленный новый сруб, горело быстро и качественно. Сначала мы носились по дому, бросаясь из угла в угол и пытаясь понять, что бы такое важное вынести, а что и не обязательно, занимались глупостями, короче, на нервной почве. Я стала выносить отцовский архив, который совсем недавно перенесли к нам в дом, чтобы разместить его в новой библиотеке, но поняла, что его так много, что сгорим вместе с ним.

Позвонили пожарным и быстро размотали зеленый садовый шланг. Напор воды был как у писающего мальчика, до огня не доставал, и Димка полез на гнилую лестницу с внешней стороны дома, чтобы поливать огонь через крышу. На чердак изнутри уже было не войти. Заперев детей у мамы и попросив приглядеть за ними – они все хотели выйти посмотреть, как красиво летят искры, – я побежала в дом вынести хоть что-нибудь. Первым делом документы, вторым почему-то все мужнины костюмы, ведь назавтра ему на работу, а больше уже и оставаться было нельзя – дым сильный, дышать нечем, треск и страх, что вот-вот рванет газ…

– Не забудь про ружье!!! – крикнул муж, наверное, посчитал, что оно почему-то не должно сгореть. Я, как Александр Матросов, еще раз бросилась в дом, закутав рот и нос шарфом, но второй этаж уже полыхал. Решив почему-то, что дача не должна сгореть вся, я поставила ружье у входа, а сама побежала помогать мужу. Он стоял на верхней ступеньке приставной лестницы и еле видной струей поливал огонь. Не успевая дойти до огня, вода превращалась в белый пар, и вокруг дыры в крыше стояло плотное облако. Всё было бесполезно. Нашими силами не потушить.

С соседнего участка прибежали строители-молдаване. Перескочив по одному, как лани, через забор, они поскакали табуном в горящий дом, чтобы помочь спасать добро. Выносили самое, с их точки зрения, важное и дорогое – старое кожаное кресло, торшер, два стула и… холодильник с продуктами, который неделю лежал потом на траве с открытой пастью, разбросав вокруг себя протухшую еду. Больше ничего не успели. И скрылись так же табунчиком через забор, быстро и бесшумно.

Раздались пожарные сирены. Открыли ворота, и вместе с пожарными на участок влились еще десятки зевак. Одни давали советы, что-то спрашивали и отвлекали от дела, другие пытались проникнуть в еще живой дом и ухватить хоть что-нибудь стоящее. Было впечатление, что эти малоприятные и странные люди с немигающими глазками знали заранее, что может случиться возможность поживиться.

Муж отвлекся на разгон демонстрантов, а пожарные стали разматывать шланги.

Огонь сжирал метр за метром быстро, просто и страшно. Подойти к дому было уже невозможно: воздух, казалось, обугливался вместе с бревнами. Весело горели, трепыхаясь, зеленые занавески на первом этаже. С крыльца повалил дым. Всё. Конец.

Размотав шланги, пожарные начали поливать гигантский костер, но время было уже упущено. Огонь трещал и жрал все подряд. Ему было наплевать на человеческие потуги, на тоненькие струйки воды и на железные крюки, которыми пытались что-то оттащить. Он был голоден, и пищи было вдоволь. Теперь остановить его не смог бы никто.

На нашей сгоревшей даче. С Магомаевым и Синявской. Середина 90-х

В студии

Одна из первых выставок «Частной коллеции». Хорошо повесили?

Занялось крыльцо, на котором стояло ружье с патронами. Раздались первые выстрелы взрывающихся пуль.

– Кто это? Что это у вас? – спросил предводитель пожарников, инстинктивно пригибаясь.

– Да вот, пульки взрываются, я ж думала, что…

– Всем укрыться! – закричал пожарный, и остальные, как в кино про войну, забыли про пожар и залегли за могучие березы, нервно слушая свист пуль.

– Много их у вас там?

– Да нет, всего одна коробка.