Жили-были

Саша наклонилась и поцеловала его, потом принялась снимать с сына футболку. Митя после секундного сопротивления, поднял руки.

— Мама.

— Что?

— А что у тёти Лики случилось?

Саша помедлила с ответом.

— Что у тёти Лики случается обычно? Плохое настроение, плохой день… Завтра всё наладится.

— Она хочет папу обратно?

Саша замерла с Митькиной одеждой в руках, далеко не сразу решив, как реагировать. Потом нервно улыбнулась.

— Что ты, милый, что за глупости? Как она может хотеть папу обратно? Он же живой человек, а не плюшевый медведь.

— Но я же видел, тётя Лика его целовала, значит, она его любила. А он к нам ушёл, да?

Саша лишь головой качнула.

— Господи, Митя, как ты всё это замечаешь? И, вообще, почему замечаешь? Это дела взрослых.

— Я тоже не маленький.

Саше пришлось согласиться.

— Я уже это понимаю. — Наклонилась к сыну, когда он под одеяло забрался, поцеловала в лоб. — Ты у меня совсем взрослый. Но… переживать совершенно не о чем, я тебе клянусь. Папа… со всем разберётся. И тётя Лика тут совершенно не при чём, она расстроена совершенно по-другому поводу. Папа ей не нужен. — Улыбнулась сыну. — Зачем ей твой папа?

Митя под одеялом повозился, вздохнул, потом плечами пожал.

— Спи, милый. Тебе завтра ещё контролировать, что папа Светлане Аркадьевне скажет. Это куда важнее проблем тёти Лики. Ты согласен?

Митя кивнул и повернулся на бок. Зевнул, наконец.

Эту проблему нужно было как-то решать. Саше совершенно не нравилось, что её сын замечает то, о чём он и узнать был никогда не должен. И ещё она была уверена, что бросаниями трубок ничего не решить. Как бы Ефимов её в этом не убеждал.

— Митька уснул, — сообщил ей Толя, когда в комнату вошёл. Сказал почему-то громким шёпотом и заговорщицки улыбнулся при этом.

Саша кинула на него взгляд, хотела сразу же порадовать его, передать, что узнала от сына (почему она одна должна об этом думать, правда?), но к виду Ефимова в одних боксёрах ещё не успела привыкнуть, поэтому слова застряли в горле, и она даже нервно кашлянула. Глаза отвела. Подумала, и руки на груди сложила. Демонстрировала серьёзность, которую и испытывала. А Толя устроился рядом с ней на постели, поверх одеяла, и сразу руки к Саше потянул.

— Иди ко мне.

Саша его руку остановила.

— Не хочешь узнать, что мне Митя сказал?

Рука Ефимова зависла в воздухе.

— Что?

— Он поинтересовался: не собирается ли тётя Лика забрать его папу обратно себе. Вдруг она соскучилась, загрустила, опомнилась, в конце концов?

Толя хмыкнул, почесал в затылке.

— Он ведь не такими словами говорил, да?

— Нет, не такими.

— Уже полегчало. Знаешь, Сань, у тебя прям талант к сарказму. Не подозревал раньше.

— Я тоже не подозревала, — пробормотала Саша, если честно, впечатлённая этим признанием.

— Что ты ему ответила?

Саша губы облизала.

— Что Лике не нужен чужой папа.

— Правильно. Но надо было ещё сказать, что мне никто не нужен, кроме вас с Митькой. Никакие тёти Лики.

Саша покосилась на него.

— Скажи сам!

Ефимов тут же кивнул, соглашаясь.

— Скажу, завтра.

Саша голову на подушку откинула, посмотрела на окно. За ним было темно, только свет от фонаря неподалёку в стекле отражался.

— Саш, ты расстроилась?

— Я не могу заставить его ничего не замечать, он взрослеет.

— Да. — Толя придвинулся к ней, осторожно протянул руку на её подушку, а через мгновение носом коснулся её волос. Тихонько позвал: — Малыш.

— Она с ума сойдёт, когда узнает, — сказала Саша, не поддавшись на медоточивые интонации в его голосе.

— Она уже знает.

— Нет, не про нас, а про Митю. Когда она узнает, что ты отец, она сойдёт с ума. И никогда мне этого не простит.

Ефимов лишь усмехнулся, причем жёстко.

— Ну, знаешь, это её никак не касается.

— Касается, Толя. После Петечки… она во всём обвинит меня.

— Опять этот Петечка. Почему вы его так зовёте? Он взрослый мужик, старше меня.

— Лика его так звала. Все привыкли.

— И что с ним, с этим Петечкой?

Саша помолчала, не зная, стоит ли ему рассказывать, но потом решила, что если Толя узнает всё, как есть, при необходимости ему легче будет разговаривать с Ликой.

— Он не просто так от неё ушёл. Тётя об этом не знает, но я… — Саша вдруг усмехнулась. — Понимаешь, Петя иногда приходил ко мне, поговорить или пожаловаться, назови, как хочешь. Но так получилось, что я в курсе их семейной жизни, даже их секретов. Одни мне рассказывала Лика, другие Петя, а я все стойко хранила.

— Семейный психоаналитик?

— Что-то вроде того. — Саша руками развела. — В общем, Петя не просто ушёл от Лики, как она всем рассказывает. Обманул, изменил, бросил и так далее. Ушёл к молодой любовнице, хищнице, коварной разлучнице, которая обвела его вокруг пальца. Лика это заученно повторяет, чтобы никто не забыл, как она пострадала. Но на самом деле Петя поставил ей условие. За пару лет до их развода, до того, как он встретил Аню…

— Ты и новую его жену знаешь?

Саша плечами пожала.

— Так получилось. Если честно, они меня на свадьбу приглашали, но я из-за Лики… не побоялась, скорее, решила быть солидарной с горем сестры.

— Так что за условие?

— Простое. Родить ему ребёнка.