Жили они долго и счастливо (ЛП)

Я рад, что она не пыталась бежать. Не то, чтобы она смогла действительно куда-либо сбежать. Я вывожу ее из комнаты для гостей на лестничную площадку, мимо комнаты с запертой дверью и главной спальни, которая выглядит на сто процентов более удобной, чем та комната, к которой она сейчас привыкла. Она заглядывает внутрь и видит большую двуспальную кровать и шикарное одеяло, еще одну причину вести себя хорошо и внести свой вклад в установление доверия в наших отношениях.

Ванная находится в дальнем конце лестничной площадки, дверь закрыта. Я открываю ей дверь.

– Можешь помыться, если хочешь, сбоку висит полотенце.

Я надеюсь, что она пойдет примет душ и сходит в туалет. Дни, проведенные в постели, отрицательно сказались на ее гигиене.

– Спасибо, – благодарит меня она, заходя в ванную.

Я закрываю за ней дверь, зная, что она не сможет никуда уйти или сделать что-либо, чего я не хочу. Она моя. Я сажусь на пол, сбоку от двери, и жду. Надеюсь, она ненадолго.

Сыграем в игру

Я не знаю, кто он, я только видела его пару раз в банке. Я боюсь и хочу домой к маме и папе. Последнее, что я им сказала, было "увидимся позже", и я не хочу, чтобы это было ложью.

Я осматриваю ванную; деревянный пол, белый унитаз без крышки на бачке, белая раковина со следами многолетнего забвения, нет вешалки для полотенец, горсть чистых полотенец на полу, аптечка, в которой нет ничего, кроме брусков запечатанного мыла. Я вижу невзрачную ванну, которая, даже в моем нынешнем немытом состоянии, не выглядит привлекательной для использования. Я не могу найти что-либо, чем его можно оглушить.

Тогда лучше я выпрыгну из окна; я лучше умру, чем останусь здесь с ним. Я хочу к маме и папе. Я отдергиваю занавеску, чтобы впустить свет из внешнего мира, но света нет. Окно заложено кирпичом. Мой выход заложен кирпичами. Черт возьми.

– Ты там в порядке? – доносится его голос прямо из-за двери.

Он ждет меня. Я тоже не могу выйти к нему просто так.

– Ванесса? – он снова зовет меня.

Лучше я ему отвечу.

– Я просто искала мыло! – солгала я.

Глупая ложь, потому что это могло быть только в одном месте, в этой маленькой комнате.

– Мыло в аптечке. Будь как дома, можешь осмотреться.

Но этот дом не мой! Я живу с мамой и папой. Я жила с мамой и папой, пока он не напал на меня на парковке. Я вспомнила. Я вышла из ночного клуба раньше, чем мои друзья, так как утром мне надо было идти на работу. Я шла к своей машине, когда почувствовала руку вокруг своего рта, и что-то острое вонзилось мне в кожу. Это был он. Забудь об этом сейчас. Уже не важно. Поблагодари его за щедрость, прежде чем он снова расстроится. Я не должна его расстраивать!

– Нашла, спасибо, – крикнула я.

– Не за что.

Пока вода наполняет ванну, я сижу на унитазе и думаю, что делать. Я была такой глупой, что накричала на него и разозлила. Мой лучший шанс спастись – это иметь возможность ходить по дому без него и цепей. Единственный способ, чтобы восстановить доверие между нами это:

Сыграть в игру

Вода в ванне уже достаточно теплая, и я снимаю одежду.

Что, черт возьми, на мне надето? Мышь на этой пижаме не похожа на Минни Маус. Стою голая, надеюсь, он не войдет. Он вообще еще там?

– Так чем бы ты хотела сегодня заняться? – вдруг доносится его голос из-за двери. – У меня есть несколько настольных игр, книги или мы могли бы просто поговорить, – продолжает он.

Настольные игры? Он знает, что мне двадцать девять лет, не так ли? Интересно, какие книги хранит дома сумасшедший? Единственный способ укрепить доверие – это поговорить. Возможно, если я узнаю, почему он так поступает со мной, я смогу переиграть его.

– Мы можем просто поговорить, если хочешь... – отвечаю я ему.

Вода в ванне приятно ласкает мою кожу. У меня все болит от наручников. Я закрываю глаза и пытаюсь попасть в свое "счастливое место", в свои лучшие воспоминания. Будет ли он ожидать секса, когда поверит, что между нами есть доверие? Я не знаю, смогу ли я пройти через это. Он худой, как скелет. Мысль о том, что он внутри меня, вызывает во мне отвращение. Был ли он внутри меня? Немного у меня причин, чтобы успокоиться...

Побеспокоишься об этом, если до этого дойдет, – думаю я про себя.

Я надеюсь, что найду другой способ выбраться отсюда, прежде чем до этого дойдет. Я не знаю, сколько времени пройдет, прежде чем он подумает, что я ему доверяю, но какими бы ни были эти сроки, я хочу сбежать отсюда как можно раньше.

Несмотря на то, что я была по шею в теплой воде, по моей спине пробегает холодная дрожь, когда я думаю о том, как он прикасался ко мне и думаю, зашел ли он еще дальше, когда я была без сознания. Он говорит о доверии так, как будто это одна из самых важных вещей для него, но как я могу доверять тому, кто вырубает меня, когда захочет?

Я больше не слышу его за дверью. Он все еще там?

– Эй? – кричу я достаточно тихо, чтобы он мог слышать меня, если он за дверью, но не так, чтобы он слышал меня, если бы он был в другой комнате.

Нет ответа.

– Эй? – повторяю я снова.