Жилище в пустыне. Изгнанники в лесу

Генри пристрелил индюка, а Франк поместил его в западню, придав убитой птице такой вид, будто она клюет зерна.

Потом, спрятавшись за кустами, он приманил кудахтаньем диких индюков.

Вскоре показались три крупных птицы. Они вытягивали шеи и опасливо озирались по сторонам. По повадкам, как все индейки, они напоминали страусов.

Наконец они заметили западню. При виде родича, спокойно клевавшего зерна, они осмелели и, подойдя к клети, стали искать вход.

Франк не спускал с них глаз; сердце его тревожно билось, и он дрожал от нетерпения.

Недолго продолжалось это испытание: три крупных индюка без колебания прыгнули в западню. Тогда Франк выскочил из засады и заложил доской вход. Просунув руку между брусьями, Франк перевязал птицам лапы, вытащил их и поставил на место индюка, служившего приманкой.

Взвалив трех разъяренных индюков на плечи, мальчик с торжеством вернулся домой. Тут его постигло разочарование: все три птицы оказались старыми самцами.

На следующий день он был вознагражден за первую неудачу. Возвращаясь на заре на прогалину, где стояла западня, Франк издали увидал в клети индейку с птенцами; в полутьме он принял их за куропаток, но, подойдя, к радости своей, убедился, что вместе с наседкой попался целый выводок. Свободно пролезая в квадратное отверстие решетчатой клетки, индюшата то и дело выбегали на волю и возвращались к метавшейся в западне наседке. Чувствуя, что произошло что-то неладное, они заразились тревогой матери.

Франк, боясь упустить птенцов, призвал на помощь Генри, Куджо и меня. Захватив из дому парусину от старого фургона и два одеяла, мы отправились на прогалину. Нам было важно заполучить весь выводок, не упустив ни одного птенца, чтобы положить основу птичьему двору. С разных сторон подкрались мы к западне. Испуганные цыплята спрятались под крылья наседки, а мы накрыли клеть брезентом и одеялами. Это был удачный маневр: мы завладели сразу индейкой и восемнадцатью индюшатами.

Для шумного семейства пришлось построить отдельную просторную клетку рядом с первой, где ворчали три старых индюка. Чтобы птенцы не могли выбраться на волю, пришлось забить бруски погуще.

С каждым днем птичий двор пополнялся новыми гражданами.

Франк приготовил огромную клетку с целым рядом перегородок, чтобы отдельно держать экземпляры разных пород. В скором времени у нас завелись голубые сойки, красные птицы, или вирджинские соловьи, и две пары голубей. Были также каролинские попугаи, и Франку удалось добыть редкую птицу, известную у индейцев под названием уакон. Она принадлежит к американской разновидности райских птиц⁴⁹. Как и восточные ее родичи, она замечательно красива. Пестрые перья длинного, опущенного книзу хвоста переливаются всеми цветами радуги.

Франк поймал еще несколько птиц с пестрым оперением: зеленого дятла, реполова, каменного петушка, тиранов с синими клювами, снегиря с красными крыльями, трупиала с оранжевой головкой. Последние целыми стаями населяли долину.

В отдельной клетке появился неказистый с виду жилец, который с первого взгляда не заслуживал такого роскошного помещения.

Серая птица слегка напоминала трясогузку: у нее были черные, длинные, как жердочки, лапки и противные когти. Ни грацией, ни красотой она не отличалась: обыкновенная плебейка вроде воробья.

Не советую, однако, судить по внешнему виду: это непростительное легкомыслие. Как только пернатая дикарка открывала клюв и раздавались первые звуки чудесной песни, слушатели забывали о ее жалком наряде. Только безумец соблазнится яркой расцветкой попугая, красотой колибри, изяществом снегиря или голубой сойки, когда на свете существует такой певец. Слушая песни этой уродины, мы забывали обо всем и не сводили глаз с ее жалких перышек. Мы заметили, что она подражает всем звукам, долетавшим до ее слуха. Когда пела другая птица, она тотчас подхватывала мелодию, разнообразя ее и возвеличивая. Остальные пернатые умолкали, когда она пела.

Вы, конечно, угадали, что это был знаменитый пересмешник – американский соловей⁵⁰.

Пока Франк хлопотал вокруг птичника, не терял времени и Генри. Он собрал пять разновидностей белок – серых, черных и рыжих, тех, что гнездятся в дуплах, и два экземпляра бурундуков⁵¹, прославленных тем, что роют очень сложные подземные норы. Он поймал их в зарослях дикого шалфея. Это были умильные зверьки, не больше мыши, с полосатой, как у зебры, шкуркой. Ни в одной зоологии не упоминается о бурундуках. Зверьки стали общими любимцами. Мария и Луиза вечно играли с ними. Они быстро привыкли к неволе, ластились к девочкам и спали у них на коленях, как ручные мыши.

Глава XXX. Дикобраз

Мы вздумали заняться рыбной ловлей. Куджо сообщил нам, что ручей богат рыбой; он не раз уже ходил на рыбную ловлю и возвращался всегда с хорошим уловом. Рыбы были непохожи на тех, к которым мы привыкли, но в большинстве случаев очень вкусные⁵².