Жилищный комплекс

Как раз на время моей стажировки в комплексе нарастало общественное движение «Свободное перемещение». Ее лидер Лаврентий Кириллов – популярный блогер – в своей группе ВСети пропагандировал свободу перемещения для жителей по лестницам и между комплексами, утверждая, что терроризм не является причиной этих ограничений для людей. Он подчеркивал, что власть намеренно спекулирует темой терроризма, который, якобы, давно побежден, чтобы контролировать «стадо». Харизматичный оппозиционный лидер был столь убедителен в своих словах, что к нему присоединялось все больше последователей. Не удивительно, что в СУЖК его не любили и считали досадной помехой. Однажды мы со старшими стажерами Мариной и Павлом дежурили на одном из митингов «СП». Лаврентий планировал провести его на крыше вечером, но СУЖК согласовало всего лишь один из больших холлов на двадцать восьмом этаже, где людей в это время было не так много. Лаврентий был в ярости, так что нам пришлось дежурить на митинге в постоянном напряжении, ибо за действия СУЖК от злых оппозиционеров перепало именно нам:

– Посмотрите, вот стоят бойцы СУЖК. Они пришли сюда якобы для нашей безопасности, но нет! На самом деле они тут, чтобы контролировать нас! Чтобы не дать нам во всеуслышание сообщить о реальных проблемах! Они хотят заткнуть нас!

Лично я ничего не хотела, но толпе было уже все равно. Послышались свистки, кто-то кинул в нашу сторону гнилым помидором – почему на всех митингах находится такой человек? Я сжала рукоять УБО, но Марина одернула меня:

– Не доставай оружие, это их еще больше заведет.

Вскоре Лаврентию надоело поносить нас на чем свет стоит, и он переключился на обсуждение проблемы лестниц, а мы немного расслабились.

– Слушай нас, Саманта, – разглагольствовал Павел по дороге в СУЖК, когда митингующие разошлись. – Ты еще молодой стажер, тебе до нашего уровня минимум пять лет служить, но ты не беспокойся, мы тебе поможем.

Меня раздражало Пашино стремление подчеркнуть свое превосходство над другими и его любовь к чтению нотаций, но послушно молчала, пропуская его слова мимо ушей и думая о своем.

* * *

Однажды Кирилл вызвал меня к себе во время моего законного выходного. Я сползла с кровати, чувствуя, как боль тысячами мелких иголок впивается в мои бедра и руки.

Постанывая, я обмазалась гелем, разгоняющим молочную кислоту, и отправилась на работу, попутно ругая Кирилла, на чем свет стоит. Я снова отмахнулась от клоуна, развлекающего детей в том же холле, втиснулась в лифт, пробежала мимо закрытой двери странной женщины, кивнула брюнетке в белом костюме, поднялась на третий этаж директората и влетела в кабинет Кирилла.

– Вызывали? – запыхавшись, спросила я.

– Садись, Саманта, – его голос звучал холодно, как всегда, когда он злился.

Я присела на краешек стула и замерла. Смотрела на него как кролик на удава. Он молча протянул мне рабочий планшет. На нем был открыт текстовый документ, на первой странице которой красовалась моя фотография из ВСети.

– Что это? – спросила я.

– Смотри.

Я наугад пролистнула документ ближе к середине и обнаружила огромное сообщение: «Ты ведь знала, что он мне нравится… Какая ты подруга вообще, если так поступаешь со мной? Вчера Вера видела тебя с Антоном на катке! Я сначала не поверила, а потом увидела фото во ВСети. Почему ты так со мной, не понимаю… мне выть хочется от твоего предательства…»

Дальше я читать не стала.

– Что это? – повторила я свой вопрос.

– Это все, что знает ВСети о тебе: твои интересы, места, где ты любишь бывать, где ты живешь, твои родные и друзья…

Я растерянно листала документ, в котором с легкостью поместились бы четыре тома «Войны и мира» вместе с убранными позже «ерами» и «ерями». На второй странице было что-то вроде краткого содержания: «Интересуется китами, огнестрельным оружием, котиками, искусством. Возможно, младенцами и уходом за ним».

– Зачем ВСети это собирает? – пораженно спросила я.

Кирилл подошел к имитатору окна с видом на Вашингтон.