черный, белый, черный, белый, черный, белый, черный, белый, черный, белый
(так до конца страницы)
черный, белы, черный, белы, черный, белы, черный, белы, черный, белы
(так до конца страницы)
черный, бел, черный, бел, черный, бел, черный, бел, черный, бел, черный, бел
(так до конца страницы)
черный, бе, черный, бе, черный, бе, черный, бе, черный, бе, черный, бе
(так до конца страницы)
черный черный черный черный черный черный черный черный черный черный черный черный черный черный черный черный черный черный черный черный
(напечатай две страницы)
ЧЕРНЫЙЧЕРНЫЙЧЕРНЫЙЧЕРНЫЙЧЕРНЫЙЧЕРНЫЙЧЕРНЫЙ
ЧЕРНЫЙЧЕРНЫЙЧЕРНЫЙЧЕРНЫЙЧЕРНЫЙЧЕРНЫЙЧЕРНЫЙ
ЧЕРНЫЙЧЕРНЫЙЧЕРНЫЙЧЕРНЫЙЧЕРНЫЙЧЕРНЫЙЧЕРНЫЙ
ЧЕРНЫЙЧЕРНЫЙЧЕРНЫЙЧЕРНЫЙЧЕРНЫЙЧЕРНЫЙЧЕРНЫЙ
ЧЕРНЫЙЧЕРНЫЙЧЕРНЫЙЧЕРНЫЙЧЕРНЫЙЧЕРНЫЙЧЕРНЫЙ
(напечатай пять страниц)
ЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТА
ЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТА
ЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТА
ЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТА
ЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТА
ЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТА
ЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТА
ЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТА
ЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТАЧЕРНОТА
(такова остальная часть книги)
К «Манифестации судьбы» относились и несколько таких коротких стихов:
Лессер нашел три варианта любовных стихов к Айрин. Трудно было сказать, какие стихи были написаны первыми — эти или «Я люблю тебя, Черная женщина»
Лессер бросил шарить в контейнере на снегу.
*
Вот как справляется эта двойная свадьба, что родилась в его воображении.
Старый вождь племени, распорядитель свадьбы, держа умирающего козленка своими большими руками за четыре трепещущие ноги, что-то бормоча себе под нос, сливает густую кровь из узкой, как щелка п.., раны на порог своей длинной хижины. Кровь не придает свадьбе особого благочестия, но и белая невеста, смуглая красивая еврейка, не такая уж правоверная представительница своей расы. Так или иначе, порог широк, алой крови много.
В это прохладное тропическое летнее утро седовласый черноглазый сухощавый вождь в козловой шапочке с орлиным пером на голове аккуратно перерезал горло блеющего козленка для дочери своего сына — злосчастного ханурика, уехавшего в Америку вопреки совету оракула Холмов и Пещер. Он умер, обливаясь кровью, от ножевых ударов в грудь, живот и почку, играя в кости в Бостоне.
— Фе[12], — слышится голос позади.
— Ша[13], — слышится рядом.
Обеих невест с превеликим весельем проводила в свадебную хижину процессия родственников, соседей и нескольких любопытствующих. Девушки племени, умасленные и украшенные, идя по пыльной лесной дороге,, распевали стихи под музыку гонга, маленьких барабанов и железной флейты, на которой играл какой-то калека, меж тем как потные юноши с длинными копьями скакали и плясали, громко крича, и их мужские причиндалы болтались, как гроздья винограда, в их набедренных повязках.
Тонкая речка бежит прямо к рогатому дневному месяцу, изгибаясь дугой от беспокойного океана к заливу. Юноши приставляют копья к крытым соломою крышам хижин, окружающих внутренний двор без былинки травы. Куры, совсем очумев в толпе, клюют людям ноги. Какой-то старик пинает петуха. Сухой ветерок смешивается с густым запахом коровьего навоза.
— Фе.
— Ша.
Небольшой смуглый человечек с золотушными лицом и руками, с кожей как свернувшееся молоко, переводчик вождя на свадьбе, в туманном прошлом помощник библиотекаря в Уайтчепеле, говорит, что запах этот — добрый знак. Признак изобилия.
— Изобилия чего? — спрашивает Вилли.
— Корова, которая не ест, не дает испражнений.