Жёлтые цветы

— То, что произошло сегодня во время заседания, я имею в виду неожиданное появление мистера Торнфилда, которого мы два года считали погибшим, повергло меня в глубочайшее смущение и замешательство. У меня было время всё обдумать, и я поняла, что не могу оставаться в неведении, мучая себя пустыми предположениями и догадками. Я должна поговорить с Чарльзом… с мистером Торнфилдом и получить хоть какие‑то объяснения. Однако я не могу представить, как действовать, почему и прошу вашего совета.

В комнате воцарилось молчание. Джейн, сама не своя от смущения и тревоги, сидела, потупившись, и чувствовала, как заливается краской.

— Думаю, — нарушил тишину мистер Верниер, — самым верным будет обратиться к старшему констеблю Филдингу.

Спокойный суховатый голос жильца Риксов прозвучал для Джейн дивной музыкой. Девушка подняла на него глаза, и у неё перехватило дыхание от того, с каким теплом и участием смотрел на неё мистер Верниер.

— Совершенно согласен, — поддержал мистера Верниера доктор Ленгстон. — Я завтра же переговорю со старшим констеблем и объясню ему положение вещей. Думаю, вам позволят увидеться с мистером Торнфилдом в Ист–Дине… там, где его содержат.

— Роберт, — вступила в разговор миссис Ленгстон, — мисс Марпл едва ли может отправиться туда. Молодая девушка среди полицейских, в подобном месте…

— Не волнуйтесь, миссис Ленгстон, — произнёс мистер Верниер. — Я буду сопровождать мисс Марпл, если она позволит.

С этими словами мистер Верниер взглянул на Джейн, и ей показалось, что её подхватывает и уносит, как пушинку ветром.

— Я буду вам бесконечно благодарна, сэр, — только и смогла пролепетать девушка.

***

Мисс Юнис Митчем, как и обещала в письме, явилась в среду и водворилась в доме викария. Джейн навестила её, снова подивившись про себя, насколько почтенная дама походит на чопорную овцу в чепце с рюшами, и обсудила с нею печальные вопросы, которые предстояло разрешить в ближайшее время.

— Понимаю, мисс Марпл, сейчас не время говорить об этом, — вздохнула мисс Митчем, — но потом, надеюсь, мы с вами побываем в Гаскин–Гейт. Мне хотелось бы ради дорогой Лавинии завершить дело, которому она посвятила последние годы, и забрать оставшиеся бумаги мистера Форсайта. И, если вы сочтёте возможным, взять что‑нибудь на память о моей бедной подруге.

— Конечно, мисс Митчем, — заверила её Джейн. — Когда всё разрешится. Вы ведь останетесь в Апстоке на какое‑то время?

— По крайне мере, до Пасхи. Так мы условились с викарием и миссис Тарлоу.

Похороны назначили на пятницу.

Церемония была скромной, однако в церкви собрался едва ли не весь Апсток. День стоял солнечный и ветреный. Джейн обменивалась с подходившими к ней жителями деревни положенными словами, придерживала край накидки и совершенно некстати думала, что, должно быть, форсайтия возле Гаскин–Гейт уже расцвела.

Последним к Джейн подошёл мистер Верниер. Коротко поклонившись стоявшей рядом мисс Митчем и пробормотав что‑то неразборчиво–подобающее, он выпрямился, заложил руки за спину и по обыкновению начал без обиняков:

— Мисс Марпл, о нашем деле. Доктор и я говорили со старшим констеблем Филдингом. В понедельник после полудня нас ждут в Ист–Дине, — тут он дёрнул углом рта, — в тамошнем учреждении. Нас встретит констебль Ричардсон, думаю, вы его помните. Мы с мистером Риксом заедем за вами без четверти одиннадцать, будьте готовы к этому времени.

— Благодарю вас, мистер Верниер, — Джейн изо всех сил старалась не улыбаться. — Буду ждать вас в понедельник.

Жилец Риксов кивнул и, резко развернувшись, пошёл прочь.

— До чего неприятный человек, — произнесла мисс Митчем. — О чём он, мисс Марпл? В каком таком учреждении в Ист–Дине вас ждут в понедельник?

— Это по поводу дознания, — уклончиво ответила Джейн.

Мистер Верниер — неприятный человек, подумать только!.. Джейн возмущённо вскинула голову. Мистер Верниер, вне всякого сомнения, был лучшим из людей: благородным, надёжным, необычайно умным и проницательным… и, если присмотреться внимательно, в его узком лице с костистым орлиным носом, твёрдым острым подбородком и высоким лбом было какое‑то своеобразное очарование. И этот взгляд, вздохнула Джейн. В самое сердце, такой, что ничего не боишься и ни о чём не тревожишься.

***

В понедельник, без четверти одиннадцать, как и было условлено, мистер Верниер появился у Ленгстонов, чтобы сопровождать Джейн в Ист–Дин. Два прошедших после похорон дня Джейн пыталась чем‑то себя отвлечь от мыслей о предстоящем разговоре с Чарльзом. Она не могла работать с бумагами мистера Форсайта, не могла читать, у неё не получалось сосредоточиться. Единственным, что скрасило время ожидания, оказалось новое неожиданное занятие: Джейн начала учить маленького Уильяма, сына Ленгстонов, рисовать.