Жёлтые цветы

— А что скажете вы, мисс Марпл, — поинтересовался позже доктор, — как новый местный землевладелец?

Джейн смутилась.

— Я не думала об этом.… Но, боюсь, я не смогу жить в Гаскин–Гейт. С этим домом столько связано… Скорее всего, уладив дела, я вернусь в отчий дом, в Хемпшир.

— Вы хотите продать Гаскин–Гейт? — огорчённо спросила миссис Ленгстон.

Джейн растерянно посмотрела на неё.

— Не знаю. Я действительно не думала об этом.

После этого разговора настроение компании неуловимо переменилось.

***

Это случилось в субботу на пасхальной неделе.

Джейн возилась в саду с розами, когда у калитки появился мистер Верниер. Они не виделись с пикника на берегу, и теперь у Джейн заколотилось сердце.

Мистер Верниер был напряжён и сосредоточен. Поздоровавшись с Джейн, поспешно стянувшей за спиной испачканные землёй перчатки, он на пару мгновений замолчал, а потом решительно произнёс:

— Мисс Марпл, я пришёл попрощаться. Сегодня я получил телеграмму, меня срочно призывают дела.

— Вы уезжаете? — упавшим голосом спросила Джейн. — Надолго?

— Думаю, я не вернусь в Апсток, — сказал мистер Верниер, глядя на цветущую алычу.

В глазах у Джейн померкло солнце. Она пошатнулась, едва не потеряла равновесие и опустилась на скамеечку, на которую обычно ставили лейку. Мистер Верниер встревоженно склонился к девушке.

— Вам дурно, мисс Марпл?

— Нет, ничего, — прошептала Джейн.

Мистер Верниер оглянулся и присел на большой валун, лежавший у края дорожки. Когда Джейн подняла глаза, выяснилось, что лицо натуралиста необычайно близко к её лицу: она могла различить россыпь мелких веснушек на тонком горбатом носу мистера Верниера, веснушек, которые, казалось, забрели ненароком и в его глаза, став рыжеватыми крапинками на сером. От углов его глаз расходились лучами тонкие морщинки, такие же шли от крыльев носа вниз.

Не сводя с Джейн глаз, мистер Верниер тихо сказал:

— Мисс Марпл, я знаю множество людей, чей разум кажется мне вялым и ленивым. Мне приходилось встречать и тех, кто оказывался умнее и хитрее меня. Но, пожалуй, никогда я не встречал человека, который думал бы, как я, и видел то, что вижу я, с той же остротой и ясностью.

Сердце Джейн замерло.

— Тем удивительнее найти товарища и соратника в юной леди, которой подобная сторона жизни в новинку. Вы наделены редкими талантами, мисс Марпл. Жаль, если вы пренебрежёте ими. Но, позвольте мне говорить как другу и старшему, я искренне желаю вам никогда больше не расследовать смертей и не применять на практике ваш талант к сопоставлению фактов и наблюдательность.

— Почему? — только и смогла спросить Джейн.

— На этой стезе сложно найти то, что называют обычно счастьем, — улыбнулся мистер Верниер. — Впрочем, для подобного счастья нужно другое дарование: обманываться и жить иллюзиями, к чему люди нашего склада способны крайне мало.

— Нашего склада? — одними губами повторила Джейн.

— У нас с вами куда больше общего, чем может показаться на первый взгляд, — промолвил мистер Верниер.

С этими словами он резко поднялся и протянул Джейн руку. Ледяными пальцами девушка взялась за его тёплую сухую ладонь и опасливо встала. Ей казалось, что сад кружится вокруг неё, словно она мчится на карусели в Брайтоне.

— И ещё кое‑что, мисс Марпл, — сказал мистер Верниер, не убирая руку. — Помните, вы хотели отыскать какую‑нибудь окаменелость?

— И у меня не вышло, — грустно улыбнулась Джейн. — Видимо, я всё же недостаточно наблюдательна.

Мистер Верниер сунул другую руку в карман и вынул нечто, завёрнутое в бумагу.

— Я взял на себя смелость изучить камень, которым вы тогда на берегу прижали от ветра альбом младшего мальчика Ленгстонов. Взгляните.

Мистер Верниер протянул свёрток Джейн. Руки не слушались девушку, но она, в конце концов, развернула бумагу, и на ладони у неё оказался белый камешек с вмятиной в виде цветка посредине.

— Он похож на сердце, — прошептала Джейн.

— Micraster coranguinum, — пояснил мистер Верниер. — Окаменелый морской ёж.

— Я нашла его, — задумчиво произнесла Джейн, — и сама того не поняла.

— Но теперь находка ваша по праву. Прощайте, мисс Марпл.

Мистер Верниер поклонился и пошёл прочь из сада. Оступившись на краю дорожки, он сломал прекрасный нарцисс, но ни сам наблюдательный мистер Верниер, ни Джейн, сжимавшая в руках каменное сердечко, этого не заметили.

***

— А что было дальше? — тихо спросила Синтия, когда тётушка Джейн замолчала.

— Дальше, милая, я сдала Гаскин–Гейт и вернулась сюда. Через несколько лет дом купил какой‑то джентльмен из Лондона, бумаги оформил адвокат, я не нашла в себе сил снова поехать в те края. Дело Чарльза Торнфилда передали в колониальную администрацию, но суд так и не состоялся, Чарльз умер через три месяца. Я навещала его в больнице, он был спокоен и ухожен, кто‑то даже передал ему вещи, подходившие по размеру. Ленгстоны около года спустя переехали в Борнмут, где доктору предложили место в лечебнице. Мисс Митчем перенесла удар вскоре после суда и больше не вставала.

— А мистер Верниер?