Жёсткая ротация

Так почему же отсутствует хотя бы сочувствие? Здесь уместно — разумеется, не называя Ходорковского вором и, уж конечно, не утверждая, будто он является единственным, или главным, или хотя бы одним из самых удачливых воров в стране, — вспомнить повсеместно распространённую формулу «Вор должен сидеть в тюрьме». Братья Вайнеры вложили её в уста Жеглова — Высоцкого, и поэтому она приобрела оттенок милицейской, прежде всего, мудрости. Но ведь вор должен сидеть в тюрьме и по воровскому закону! То есть не то чтобы вор из кожи вон лез попасть в тюрьму как можно скорее, но пребывание в заключении для него столь же достойное и осмысленное (а значит, и справедливое) существование, как жизнь на воле. Больше того, всегда аморальное и подчас бесконечно жестокое обращение с «терпилами» вор оправдывает тем, что его истинный дом — тюрьма. Триединство воли, тюрьмы и смерти (то есть одинаково бесстрастное приятие и того, и другого, и, если уж так ляжет карта, третьего) развязывает ему руки и превращает — по сравнению с «терпилами» — в сверхчеловека.

Именно так, и только так, и вели себя по отношению к простым смертным тайные и явные герои эпохи первоначального накопления капитала! Вчерашние мэнээсы и комса (и только во вторую очередь — вчерашние фарцовщики и их нечистые на руку кураторы из спецслужб), они, пойдя в бизнес и поначалу назвавшись кооператорами, приняли если не воровской закон, то воровскую философию, в которой главенствуют презрение к «терпилам», воля, тюрьма и пуля. Они знали, что их будут убивать, — и убьют, если смогут, — и что им придётся убивать в ответ, в предупреждение и в острастку. Они знали, что их будут сажать, — и им придётся откупаться, а если это почему-то не получится — идти в зону. Их были сотни, и тысячи, и сотни тысяч — и самые победоносные из них стали олигархами. Стали олигархами, по известному определению, те коммерсы, которые оказались круче бандитов. Круче — потому что ещё беспощаднее!

Ну а другие мальчики того же розлива (разве что более «домашние») пошли в реформаторы. И самым отмороженным среди реформаторов — круче олигархов! — оказался Чубайс. А мы с вами так и остались «терпилами», с равной опаской относящимися и к «сыщикам», и к «ворам», и с одинаковым равнодушием встречающими самые драматические перепады и переломы их судеб.

2005

Третий ГКЧП?

Чёртова дюжина лет — 1991–2004 — тоже как-никак юбилей, и пресловутому августовскому путчу он подходит как никакой другой. И хотя политический цугцванг — кто вынужден сделать ход, тот и проигрывает, — складывался с тех пор неоднократно, именно та заполошно-сумасбродная попытка переворота (или контрпереворота) оказалась в конечном счёте решающей. ГКЧП проиграл, но что было бы, возьми он верх? Не что было бы тогда — в первые недели и месяцы после переворота, — а как выглядела бы наша страна сейчас, ровно тринадцать лет спустя?

На политическом уровне в стране функционировал бы авторитарный режим с псевдодемократической витриной полуторапартийной системы: КПСС у власти, ЛДПР (Жириновский, напомню, поддержал ГКЧП) — при власти. Фактически бразды правления держали бы спецслужбы, делегировав в генсеки и президенты выходца из собственных недр. Но не майора или подполковника, а как минимум генерал-полковника. Электронные СМИ оставались бы государственными, бумажные — частными (но с государственными эмиссарами, они же комиссары, в крупнотиражных), к Сети подступались бы, но — русский политический сыск запрягает медленно — не знали, как подступиться. За неимением оппозиции боролись бы с порнографией, понимая под таковой прежде всего инакомыслие.

Во внешней политике дружили бы с НАТО и США, постепенно сдавая им одну позицию за другой. Позволили бы отделиться Прибалтике (по Закону о выходе из СССР), а вот Кавказ наглухо запер бы командующий объединённым Северо-Кавказским и Закавказским округом генерал Дудаев. В Средней Азии правили бы московские особисты, зато премьер-министром всего Союза был бы Назарбаев.

Неприватизированная «нефтянка» работала бы на ВПК, ВПК — на экспорт, экспорт — на импорт товаров народного потребления. Впрочем, «поднялся» бы и отечественный малый бизнес: предприимчивые люди, которых мы сегодня называем олигархами, лишившись возможности «вертикального» развития, вынужденно перешли бы на «горизонтальное» и, саккумулировав нерастраченную злость, разобрались с братками. И заново сдружились бы со своими былыми кураторами из «органов». За доллары всё ещё сажали бы, но «чеки» приобретались бы на каждом углу за рубли. В Центробанке хозяйничал бы Геращенко, и дорос БЫ до парторга Борис Федоров.

Землю роздали бы на приусадебные участки горожанам. Но кое-где процветали бы и крупные совхозы — и их славил бы одумавшийся «фермер» Черниченко. Антиалкогольная кампания постепенно сошла бы на нет, а пивная — не началась вовсе.