Жираф и Пончик (СИ)

Люда не перебирала, согласилась на незавидную должность сразу и на все условия. Без знакомств и опыта работы попасть на приличное место нечего и надеяться, а, с учётом беременности, становилось вообще невозможно. Надо для начала хотя бы опыт попытаться приобрести.

На следующий день, после удачного собеседования и получения Людой работы, подруги пошли на приём к гинекологу. Аппарат УЗИ был здесь же, в смежной комнатке. Девочки решительно вошли в кабинет вместе.

Когда на УЗИ Таня первой узнала о двойне, она впервые немного испугалась. Люда в тот момент от всей души сочувствовала подруге. Сама она ложилась на кушетку, в отчаянной надежде, что тест и осмотр на кресле были ошибочными.

— О, надо же, у Вас тоже двое! — улыбалась, сообщая результат, врач.

Люда не выдержала очередной новости, отвернула голову к голубой покрашенной стене и тихо заплакала.

— Люд, ну ты чего? Какая разница, один или двое? Мы же с тобой мечтали, что у нас по трое детей будет. Ну, Люда… Зато на один раз меньше рожать! — успокаивала Танька свою подругу уже в коридоре, когда они, после приёма, сидели на мягкой танкетке под дверью кабинета гинеколога.

Первые месяцы беременности в жизни подруг ничего не изменилось. Чуть больше обычного уставали на своих работах и после занятий, тошнило иногда, особенно часто Таню. В остальном учёба на четвёртом курсе и работа не давали девушкам расслабиться и задуматься о будущем. То, что беременны были обе, и обе двойней, почему-то успокаивало подруг. Но ни Таня, ни, тем более, Люда не решались рассказать о своём интересном положении родителям. Даже на Новый год домой не поехали. Полнота Люды и свободная одежда ещё скрывали её четыре месяца беременности, а вот у, похудевшей из-за токсикоза, тростинки Тани беременность угадывалась сразу.

Весной, в конце четвёртого курса, весь апрель и май в университет на занятия не нужно было ходить. К счастью, это было время на написание диплома бакалавра.

Люда была оформлена официально, поэтому ушла в, оплачиваемый по больничному листу, декрет, а Таня продолжала работать в салоне. Точнее, подружки Танину смену вместе отрабатывали: по очереди или по самочувствию.

На Пасху, когда девочки уже были на восьмом месяце, родители Тани, заподозрив неладное, приехали в областной центр сами.

Дверь квартиры нежданным гостям открыла Люда. Её огромный живот, не оставляя места сомнениям, тесно обтягивала старая серая футболка. Была суббота, Таня как раз работала в утреннюю смену, в салоне красоты.

— Бедняжка моя! Так вот почему вы с Таней домой не едете! Бедный твой отец! Людочка, девочка моя, как же это? Не переживай, мы поможем, поддержим, — сердобольно запричитала Танина мама.

Люда принимала Таниных родителей и пыталась найти укромный момент, чтобы отправить Тане сообщение о свалившейся на голову проблеме. Сначала никак не получалось, потом измученная допросами, но не расколовшаяся, девушка забыла об этом.

Когда в замке зашарудели ключи, соскучившийся за родным чадушком Танин папа наперегонки с мамой кинулись встречать доченьку. Хорошо, что вдвоём пошли. Когда мама в обморок падала, было кому её подхватить. И хорошо, что Таня от такой приятной неожиданности не родила семимесячных.

Когда родители в себя пришли, долго допрашивали несчастных подружек вдвоём и по отдельности, но так ничего путного от девчонок не добились. Кто отцы — не знают. Случайная связь. Только имена: Дима и Олег…

Отец Люды, узнав новость, попал в больницу с гипертоническим кризом, а в остальном, всё было нормально. Родительский ураган, побушевал и успокоился. Осталось справиться с последствиями.

Девчонки сделали всё, чтобы до родов сделать и подписать у руководителей свои дипломные работы.

Рожать поехали домой, в свой городок, к родителям. Хорошо, что отправились на две недели раньше, поставленного врачом срока, потому, что Таню увезли в роддом прямо с вокзала, у неё отошли воды в дороге, в электричке.

Промучившись ночь, она родила двух очаровательных мальчиков, похожих как две капли воды: два девятьсот и два сто.

Люда приехала домой одна, нерешительно вошла в комнату. Отец на неё не смотрел. Сидел за круглым столом, опустив голову на руки, сгорбившийся, постаревший и несчастный.

— Пап… прости меня… — жалобно произнесла Люда и вдруг вскрикнула, и схватилась за живот. Это была первая схватка. Люда мучилась двое суток. Отец метался под роддомом в ужасе, боясь потерять единственную дочь. Две упитанные девочки, наконец, родились крепкими и здоровыми, на один день позже своих двоюродных братьев. Но у Люды открылось кровотечение и её чудом удалось спасти. Таню выписали на четвёртый день. Люда же провалялась в больнице больше двух недель и вердикт врачей был однозначным: она не сможет больше иметь детей.

Тем временем, новости в городке разлетались со скоростью света. То, что Жираф и Пончик вернулись домой беременные и сразу разродились, при этом, обе двойней, стало главной темой для разговоров на целый месяц.