Жирдяй

Случилось счастье для Артема — правда, сбылось оно лишь наполовину. Ибо нашли мы-таки пистолет, но абсолютно в нерабочем состоянии. Даже курок не нажимался и вообще вся механика застыла будто в судорожном спазме. Дуло забито слежавшимся песком не желающим вытряхиваться. Извечные следы ржавчины, будь она неладна — в последнее время ржа стала практически самым ненавистным нашим врагом. Еще около истлевших тел нашлось сразу два одинаковых ножа без рукояти, с каким-то утолщенным острием, да старый бинокль только с одной уцелевшей стороной — с двумя линзами в толстой и тонкой левой части. Бинокль я, не задумываясь, забрал себе. Я не девушка-снайпер Мила — не в том смысле, что я с дедом Федором не живу, а в том, что у меня нет выдвигающегося из глазницы оптического многократного прицела. Ножи со странными наконечниками ушли к Артему — и я впервые заметил, что с холодным оружием подросток обращается в разы лучше, чем я. Просто в разы лучше! Тонкие лезвия так и мелькали в его руках, проворно крутились и переворачивались в ладони. Никакого позерства — Артем просто рассматривал свое новое имущество, по-хозяйски проверяя его состояние. Но сам того не замечая делал это красиво и умело. Навострились ребятки, пока рыбу чистили и крабов убивали,… а я только к палке копалке привык, да половинкой глиняной миски разрыхленную землю выкидывать научился. Пора наверстывать. Иначе меня все подряд обойдут и в хвосте оставят.

Еще мы нашли шесть тонких и плоских колечек с болтающимися на них шпильками. И все сразу стало ясно — ну, или мне так показалось.

Просто враз нашлось объяснение тому, почему развалилось довольно-таки прочное кирпичное сооружение, почему замерли два трупа в такой странной позе, почему их засыпало битым кирпичом. Взрыв. Рвануло несколько гранат, после чего и зданию и сражающимся людям был нанесен непоправимый урон. Два врага умерли в один и тот же момент, через пару секунд их накрыло кирпичами и шифером. Вот тебе и могилка. А спустя много-много лет, после «ускоренной прокрутки» временного таймера, на горку взобралось два начинающих Искателя и могилку раскопали.

Остальные найденные трофеи относились к уже виденным и ничего особенного из себя не представляющими. Единственной выделяющейся находкой был красный огнетушитель с пластиковым черным «рупором». Нашлись остатки нехитрой мебели — стулья и разбитый стол. Остов шкафа наполненный истлевшей бумажной трухой рассыпавшейся при первом нашем прикосновении. И все. Только кирпичи и остались: которые мы еще во время раскопок не забывали сортировать на целые и колотые. На этом раскопки завершились. Останки мы хотели вновь прикрыть землей и камнями, но кости прямо на наших глазах истлели и рассыпались в прах. Не стихающий здесь ветер не замедлил закрутить серую пыль и унести прочь. Погребение состоялось.

А чуть позже началась и тризна. Небольшие поминки в виде скромной трапезы из холодной воды и жареного птичьего мяса. Кстати очень вкусно.

В соли недостатка не было — Леся не забыла положить нам в стеклянную банку недавно «изученные» нами водоросли. Невзрачные желто-зеленые листочки плавающие на воде и выносимые прибоем на берег мы заметили давным-давно, с самого первого посещения пляжа. Но листочки настолько мелкие, с ноготь мизинца, что никто и не подумал их проверить на съедобность. А когда все же попробовали, то очень сильно удивились — абсолютно чистый соленый вкус. «Растительная соль» — другого эпитета и не придумаешь. Ну, или «рассол», как лихо предложила сокращенный вариант Мила, сильно полюбившая сию приправу. Правда, сейчас за ней к морю не сходишь — монстры никуда не делись. На текущий момент прибрежная полоса была крайне опасна. Из хороших новостей на эту тему — монстры друг-друга не любили. Драки не на жизнь, а на смерть случались постоянно, как сегодня с рассветом доложил супербыстрый разведчик Ури. Вот и первая польза от вольфара.

— Дядь Жирдяй, а что ты записываешь? — невнятно осведомился Артем, обгладывая жареную ножку.

— Все подряд что заметил — пояснил я, откладывая огрызок толстого химического карандаша — Сейчас пишу про живых существ. Мы видели бабочек, сверчков или кузнечиков, черных жирных мух, а еще птиц. На обратном пути постараемся поймать в банки каждое из видом насекомых обитающих на этой горе. И отнесем вниз, к Радимиру.

— Зачем? — искренне удивился Артем, не присутстстоваваший при нашей вчерашней очень поздней беседе.