Жить

Когда нам поступило предложение о закупке, собрали консилиум. Все главные врачи страны пришли к выводу, что в антидоте нет практического смысла. Во-первых, период действия вируса крайне мал. После заражения человек проживал от пяти до восемнадцати часов в среднем. При большом проценте заболевших, никак не успеть спасти всех. А если учесть, что среди заболевших будет и медицинский персонал, шансы крайне малы. При таком раскладе нужно было закупить и распространить антидот среди граждан заранее. Минусов у такой затеи нашлось достаточно. Вопросы, паника, подпольные продажи, финансовый вопрос, в конце концов. Стоимость производитель выставил неподъемную для государства с экономикой в упадке. Страна не успела встать на ноги после страшных событий. Но основной причиной мнения врачебной коллегии, конечно, явилось то, что ни один вирус по составу никогда не повторяет предыдущую версию. Состав мутирует. Если мы столкнемся со второй волной, то антидот, изготовленный по примеру состава первого вида вируса, вряд ли поможет. Течение второй волны в двух странах выглядело весьма сомнительно. Правительство сочло это грубой рекламой антидота. Так как одна из стран была разработчиком, а другая ближайшим союзником. Данных об исследованиях и эффективности, можно сказать, не предоставили. То, что предоставили, выглядело спорно и неправдоподобно. Вердикт вынесли большинством голосов. Были несогласные, но в меньшинстве, к счастью. Основная группа сошлась на мнение, что мошенники хотят подзаработать на страхе повторения болезни 2020 года.

– Заберем ноутбук, бумаги и бежим.

Я наспех расчистил разбитые стекла. Ая забралась в машину, взяла папку с документами и ноутбук. После мы как можно скорее покинули место аварии. Нас, вероятно, будут искать, если не заказчик похищения, то полиция. В кузове остались наши отпечатки. В базе имелись отпечатки пальцев всех граждан страны. Не знаю, что лучше. Оба варианта не сулили ничего хорошего, но если придет полиция, можно что-то придумать. В конце концов, нас похитили.

Мы кое-как добрались до шоссе и поймали попутку. Водителю пообещали солидную плату, и он не задавал вопросов. Наш вид их определенно вызывал. Оба в домашней одежде, растрепанные, в ссадинах. Я с пробитой головой и в крови. В руках ноутбук и папка с документами. Мы сошлись на мнении, что лучше ехать в больницу. Дорога до шоссе забрала последние силы. Не знаю, сколько мы шли пешком, через лес, чтобы не привлекать внимание. Путь показался вечностью. День выдался жарким, и это изматывало еще сильнее. Спасала только лесная прохлада. Всю дорогу молчали, заговорили только когда подошли к дороге, чтобы обсудить дальнейшие действия. Так и решили ехать в больницу. Мне нужна была помощь, тем более в квартире нас уже могли поджидать. В больнице тоже, но там хотя бы многолюдно и нападать вряд ли станут. Полиция так быстро не придет за нами. Пока нас вычислят, как участников ДТП, пройдет немало времени. Потому самое разумное ехать туда.

Помимо всего прочего, пока за нами не пришли, кто бы ни был первым, я хотел ознакомиться с документами и нарыть что-нибудь стоящее внимания в ноутбуке бандитов. Таинственный логотип не давал покоя. Маленькие глазки-бусинки черной змеи с короной на голове, извивающейся вокруг бардовой розы, с которой падает того же цвета капля, буквально гипнотизировали. Все это неспроста, я чувствовал. Ай-ти специалист из больницы, по совместительству мой хороший приятель, не откажет в помощи вытащить данные из компьютера, который мог повредиться при ударе. Даже если не повредился, то, скорее всего, запаролен. Проверять на месте времени не было.

В больнице нам тут же оказали помощь. Помимо моего сотрясения, полученного от удара, травмы оказались не серьезными. Ушибы, синяки, да ссадины. Благо Ая сильно не пострадала. Как я беспокоился, когда она прыгала из машины! Как же хорошо, что пока все обошлось. Я дал нам время на отдых. Отдал ноутбук Марку, чтобы тот поработал над ним. Как мы и ожидали, он оказался запаролен. Ая быстро уснула, свернувшись калачиком на диване в моем кабинете. Я остался в палате под капельницей и с собой прихватил папку с документами, которую мы вытащили из машины преступников. В бумагах я не обнаружил ничего существенного. Договоры на поставку, расчеты, маршрутные листы. Основная часть на английском языке. Речь шла о каких-то препаратах и антидоте. Я погрузился в цифры и не заметил, как уснул.

Разбудил меня Марк. Друг ошеломлённый вбежал в палату и, позабыв о том, что я не вполне здоров, стал трясти с силой.

– Ник, Ник! Просыпайся скорее!

Я переполошился. Сон оказался на удивление глубоким, и я не сразу понял, что проснулся и что происходит.

– Что… Что стряслось? – отрывисто и тревожно произнес я.

Не дождавшись ответа, мозг уже генерировал самые страшные сценарии. Есть у меня такая дурацкая привычка. Нас нашли, Аю забрали, приехала полиция. Резко я подскочил, но тут же потерял равновесие и ухнулся обратно на койку. Марк присел на колени возле кровати и подхватил меня за локти.